«Неужели Ирис уехала?»
Он не мог в это поверить. Ее страсть была неподдельной. Он не мог ошибиться. Прижимая ее к себе, он это чувствовал. А теперь она исчезла.
Потом он увидел письмо на подушке и сразу понял, кому оно адресовано. Из разорванного конверта выпал браслет.
Герцог нахмурился. Что же это за женщина, если она отвергла такой подарок! А ведь он обещал ей еще больше!
А может быть, у нее запросы еще выше? Герцог поморщился. Он был о ней лучшего мнения. Все они одинаковы.
Потом он прочел письмо:
«Прости меня. Этому не бывать никогда.
Твоя Ирис».
Простота этих слов заставила его задуматься.
Она ушла, бросила его так просто, даже отказалась от очень дорогого подарка. Но в то же время она подписалась «твоя Ирис». Она его — сама так сказала, а потом уехала. Его начали мучить сомнения.
«Она не могла уехать далеко. Я найду ее через Берти».
Спустившись вниз, он спросил у прислуги, уехали ли артисты.
— О да, ваша светлость. Час назад.
— Все уехали? Никто не остался?
— Я не видела, как они уезжали, ваша светлость.
Подошел один из лакеев и клятвенно заверил хозяина, что уехали все.
— Берти не сказал, куда они едут?
— В Лондон, ваша светлость, — с важным видом сообщил лакей. — Берти сегодня днем получил телеграмму. Ему предложили работу в Лондоне.
— Но где? Где? — раздраженно спросил герцог.
— Он не сказал, ваша светлость.
— Ладно. Лондон — не беда. Эти три кареты быстро ехать не могут. На хорошей лошади их можно перехватить на лондонской дороге, даже если у них час форы. Бегом в конюшню. Чтоб через десять минут был под седлом мой лучший конь.
Не прошло и десяти минут, как герцог, переодетый в костюм для верховой езды, появился в конюшне. Конюхи вывели самого быстрого коня. Герцог вскочил в седло и умчался прочь. Он скакал всю ночь, пытаясь догнать кареты с артистами, но их нигде не было. «Красавицы Берти» исчезли, и леди Ирис исчезла вместе с ними.
Берти и его труппа проехали по лондонской дороге только четыре мили, а затем свернули на дорогу, ведущую к деревне Тремингем, за которой был расположен дом Карининой тети.
Карина была рада, что Джулия, Берти и Сэмсон, которые ехали с ней в одной карете, спали всю дорогу и не видели, как ей тяжело. Девушка сидела в углу, повернувшись в окну. По ее лицу текли слезы.
Потом она больше не могла плакать и в отчаянии вглядывалась в холодные предрассветные сумерки.
— Интересно, как там Мелани, — сказал Берти. — Будем надеяться, что ей лучше.
Не услышав ответа, он повернулся к окну и глянул туда, куда смотрела Карина. На ее лице был испуг.
— Что случилось?