— Умоляю вас, сударыня! — воскликнул Чарльз. — Разве вы не понимаете, что я прошу вашей руки?
Давина остолбенела. Он умоляет ее! Ту, которую бросил его брат, он умоляет! Он это делает из жалости, ведь его сердце все равно отдано Эсме!
— Я не могу принять ваше предложение, — ледяным тоном ответила она и, отвернувшись, стала смотреть на темнеющую воду озера.
Наступившая тишина продолжалась так долго, что Давине показалось, будто Чарльз тихо покинул террасу. Она повернула голову и увидела, что он стоит на том же месте, низко опустив голову.
— Сударыня, — вымолвил он, и Давина с удивлением услышала дрожь в его голосе. — Я понимаю... вам нужно время, чтобы... забыть моего брата.
С уст Давины сорвался быстрый ответ:
— Пожалуй, столько же, сколько понадобится вам, чтобы... забыть цыганку!
Чарльз поднял голову.
— Эсме? Вы считаете, что я был влюблен в Эсме? Она удивительное создание, и брат ее совершенно не достоин, но... мое сердце никогда не принадлежало ей.
У Давины защемило в груди.
— Н-не принадлежало?
— Нет, в ту самую секунду, когда я впервые увидел вас, мое сердце было отдано вам. К сожалению, судьба распорядилась так, что, прежде чем я успел раскрыться перед вами, вы уже были обручены с Говардом. О, как я хотел вырвать ваш образ из своей души, но... это было невозможно. Как же меня терзала мысль о том, что вы любите его и... презираете меня.
Щеки Давины покрылись румянцем. От неожиданно услышанного она встала и, дрожа всем телом от ожившей надежды, попыталась что-то ответить.
— Но вам неизвестно, как... — начала она.
— О сударыня, — горестно прервал ее Чарльз, — неужели вы думаете, что мне не понять, как глубока может быть рана, нанесенная стрелой Амура? Позвольте мне всего лишь надеяться и ждать, пока время не залечит эту рану!
Давина с ужасом смотрела на его искаженное мукой лицо. Могут ли его слова быть правдой?
— Во время пожара, — прошептала она, — когда я упала с веревки... это вы меня поймали?
- Да.
Она задрожала, вспомнив слова, которые вырвались тогда из уст ее спасителя.
«Слава Богу, слава Богу, милая. Все позади».
Чарльз попытался унять дрожь в голосе и задал ответный вопрос:
— Брошь... которую я взял у вас на террасе... когда вы в таком смятенном состоянии вернулись из леса... вы сами приняли ее из рук Джеда?
Давина вскричала:
— О нет, нет! Он силой заставил меня... он сам хотел ее приколоть... Мне пришлось спасаться от него бегством.
Послышался быстрый вдох.
— Он... прикасался к вам?
Давина закрыла лицо ладонями.
— Да, — призналась она дрожащим голосом.
Чарльз сжал кулаки.