— Все краски мира беззащитны перед чернотой. Все живое — эти камыши, бабочки, травинки — беззащитны перед разрушением, — Анна встала рядом. — Но ведь тьма отступает, когда приходит солнце. И краски вновь загораются. Господи, сколько же ты подарил нам красок! А какой цвет больше всего любишь ты, мастер остановившегося мгновения?
— Пожалуй… Все оттенки между черным и белым. Как на фотографиях. Они пробуждают фантазию и тоску по цвету. Поэтому всегда немного печальны и задумчивы. Их огромное множество, но это и есть правда. Понимаешь, девочка моя… Нет абсолютно белого и абсолютно черного цвета. Как нет абсолютного добра и зла. — Он притянул ее к себе.
— Ты думаешь, что даже убийцы… даже эти проклятые фашисты могут быть добрыми — любить Моцарта, детишек, собак? — вырвавшись из оцепления его рук, Анна отступил. — И вот за эти крупицы человечности их можно простить?
— Все очень сложно, девочка моя… Забудем о них хоть на этот вечер. Представим, что их вообще нет. Нет, и не было! — Взяв в ладони ее лицо, Мишель попросил: — Только мы, ладно?
— Не выйдет, к нам кто-то идет!
Из двери ресторанчика вышел щуплый паренек лет семнадцати, повязанный длинным белым фартуком. И приветливо замахал Мишелю.
— Это внук моего друга — хозяина ресторанчика. Его зовут Поль. У него врожденный дефект речи. Отличный парень. И знаешь — смельчак!
— Вот з-з-дорово! — Поль пожал руку Мишеля. — Давно не заходили к нам, мсье Тисо. Жаль, д-д-деда нет. Сегодня здесь пусто, он и решил отлежаться со своей п-п-подагрой. Порадовался бы, что вы пришли. Тем более с такой оч-оч-чаровательной дамой.
— Это моя Анна. Как на твой взгляд, она похожа?
— На кого?
— На мою Анну. Мою.
— Уж тут не з-з-засомневаешься, — парень коснулся губами руки Анны. — Я к вашим услугам. Г-г-глядите, как здорово! Никого нет! Никого! Будто вы сняли всю веранду. Сегодня у бошей какой-то праздник. Веселятся в городе. А для местных еще рановато.
— Нация великих завоевателей отмечает успехи в наступательных операциях… А мы хотим запомнить этот вечер другим. Мирным, пахучим, нашим… — заняв места за столиком у воды, Мишель потер руки: — Аппетит зверский! Тащи жареное мясо в горшочках и побольше зелени. Да тебе объяснять не надо.
— Как же — кориандр положу в тройном размере. Для мадмуазель розовое вино и клубнику на десерт.
— Все точно, — улыбнулась Анна. И еще одно пикантное пожелание… Видите ли, Поль… у меня сегодня новое, совершенно изумительное платье. Солнцеклеш из трофейного крепдишина. А это значит… — она сделала интригующую паузу. — Пьер, у вас можно потанцевать? Вальс.