— Ха! Да это моя слабость — глядеть как танцуют вальс. Сам-то я по этому делу не мастак…
Вскоре он вынес патефон, покрутил ручку, поставил пластинку и объявил: —«Сказки Венского леса». Иоганн Штраус.
Мишель поднялся, церемонно приглашая Анну: — Разрешите на тур вальса, леди…
— Вот мы и в Венском лесу. У меня шикарное длинное платье, летящее в вихре танца и огромная шляпа, как у Карлы Доннер… А у Штрауса, пикантные усики… — она изящно закинула руку на его плечо и выгнула стан.
— Отпущу к концу ужина. Венский лес снимали в Голливуде. Красавицу Милицу Кориус — исполнительницу главной роли, сопровождал на все репетиции и съемки муж — германский барон. Он настоял, чтобы примадонна снималась в собственных натуральных бриллиантах. Студии «Голден Меер» пришлось выставлять полицейский кордон, поскольку драгоценности звезды стоили больше самого фильма. Но бедняжка все равно пострадала. Мне кажется, партнер не умел танцевать и здорово оттоптал ей ноги, — Мишель споткнулся, наступив Анне на ногу. — Вот таким образом.
— Ерунда! В танце главное взгляд. Когда ты смотришь на меня так, я могу перенести даже ампутацию без анастезии.
— Извини… Вообще-то я дивно вальсирую. Но с тобой… Парализован силой чувств…
— И так будет всегда… Нет. Еще лучше. Прогрессирующий паралич нежных чувств. Ты сказал — сегодня особый день.
— Особый. Не поверишь — за все сорок лет я ни разу никого не просил стать моей женой.
— Какая скука! Надеюсь, следующее сорокалетие пройдет повеселее.
— Вот как раз об этом я и хотел тебя просить…
И они закружили по веранде… Нет! Они кружили над озером, над замершими камышами, над цветущим лугом и были самыми счастливыми людьми в мире…
Хоровое пение, особенно в исполнении изрядно подгулявших офицеров, не способно заглушить никакие вальсовые трели. На террасу ввалилась празднично настроенная группа немецких офицеров, братски обнимавших друг-друга за плечи и певших нечто оптимистическое — с присвистом и притопом. Один из них, пучеглазый и толстогубый, остановил хор взмахом руки, попытался вывести соло и замер, сбитый звуками вальса. Хористы развеселились. Увидав патефон, пучеглазый набычился, наливаясь кровью и яростно, одним ударом кулака сшиб его на пол.
— Вот этого нам не надо! Нам надо другое… — офицер запел марш, подбадривая горланящую компанию. — А почему поют не все? — заметил он сидевшую за угловым столиком пару. — Эй, господа лягушатники, мы позволяем вам принять участие в веселье. Пойте с нами — хозяевами Европы!
Анна и Мишель окаменели.
Один из офицеров, отделившись от группы, подошел к их столику.