А потом, на «Ниагаре», меня били в лицо твои мокрые волосы и пьянил русалочий смех. Ты стала манящей, пышногрудой Анитой, и я мог бы нести тебя на руках до самого Треви…
Я заигрался, Дикси, сбрендил от абсурдности всей нашей истории. От тебя. Ты же знаешь, что это совсем просто. Вернее, неизбежно. — Он поморщился, как от боли, отбросил ветку и встрепенулся, налив нам вина. — Спасибо за вечность в три дня, Дикси. Я страшно разбогател. Никакой Зипуш — австрийский или российский, не отнимет у меня сказочную мелодию с именем Дикси Девизо… Ту, что я навсегда увожу с собой…
— Уф, как торжественно, Майкл! Я даже жалею об истерзанном пиджаке. Он был бы к месту… Ты что, собираешься стартовать в космос или испытывать чумную вакцину? — Я с улыбкой протянула через стол руки ладонями вверх. Его пальцы, барабанившие по доске, замерли, дрогнули, словно задумавшись. Майкл откинулся на лавку и спрятал руки за спину.
— Тебя насмешила серьезность моего монолога? Напугала? Может, так не принято… Или… Ты занята, Дикси?
— Я внимательна к тексту партнера — это профессиональное. Ты только что сказал, Майкл, что молил дать тебе силы отказаться от меня. Не спрашиваю, почему. Понимаю — это серьезно и отнюдь не от того, что я слишком хороша для тебя. Вы вовсе не слабак, господин Артемьев, и хорошо знаешь это… А потому предлагаю завершить наш лирический дуэт оптимистичным припевом о взаимной симпатии и бескорыстной дружбе.
Майкл с сомнением приглядывался к моему лицу, хорошо скрытому сумерками. Но слух не изменил ему — оттенок обиды и грусти в моих словах он уловил точно. Еще бы… Мне подарили объяснением в любви, то, которое, наверно, ждет любая самоуверенная, бойкая Дикси. И тут же отобрали подарок. Я злилась на него, сдерживая желание задеть побольнее, и наигрывая легкомысленную веселость.
— Поклянись, что ты не обиделась и не смеешься, — попросил Майкл. — Для меня это жизненно важно. От обжорства и тоски случается заворот кишок. А у меня нет медицинской страховки.
— Пусть будет так, как тебе хочется, Микки. Я не обижаюсь и не смеюсь. Немного больно, но это пройдет… Я благодарна тебе за кусочек меня настоящей, который тебе удалось откопать в хламе напускной бравады и вернуть мне. Я вспомнила вкус детства и радость быть обыкновенной женщиной: одевать, кормить… Это также естественно, как и желание мужчины носить на руках… Ты очень милый, Микки. Постараемся быть друзьями. Мне кажется, у нас это должно хорошо получиться.
Он накрыл мои протянутые ладони своими, скрепив договор рукопожатием. Но глаза отвел, как тот мальчишка, что давным-давно в женевском парке отобрал у кокетливой девчушки Дикси совсем новенький, самый красивый в мире мяч…