— У кого какая фантазия, — выдавила Джесси. Ее смущало, что он склонился над ней, упершись руками в топчан. Практически она оказалась в плену. — Эдди, тебе лучше вернуться на место.
— Вернусь чуть погодя. У меня настроение поговорить. Подвинься, пожалуйста. — Прежде чем она успела возразить, Эдди подсунул под нее руки, поднял вместе со спальником и передвинул ближе к стене.
— Что ты делаешь?
— Шшш. — Он улегся рядом. За его спиной колеблющееся пламя освещало хижину. Разглядывая до боли родное лицо, Джесси сама себя испугалась. — Знаю, тебе неловко говорить о том, что случилось девять лет назад. — Эдди провел кончиками пальцев по ее щеке. — Но я должен. Годы я мучился от мысли, что ты неправильно истолковала мой любовный порыв.
Джесси отодвинулась. У нее снова зажглось сердце. Что там было неправильно истолковывать? Поведение после той ночи красноречиво говорило само за себя.
Эдди положил ладонь ей на щеку, повернул лицом к себе.
— Занятие любовью с тобой было не просто физической близостью. — Его большой палец опьяняюще коснулся ее губ. — Это значило гораздо больше… Как помнишь, мы говорили о твоем предстоящем отъезде из Вустера.
Джесси облизала пересохшие губы.
— Да, помню.
— Гм. Но ты не знаешь, как разлука огорчала, расстраивала меня. Ты же была мне другом, талисманом, моим ангелом-хранителем… — Он произнес это с той благоговейной страстью, какую Джесси и вообразить не могла. — Меня сводила с ума мысль о том, что я тебя теряю, особенно когда мы заговорили… ну, ты знаешь… о интимных отношениях. Ты была наивна и доверчива. Я был готов засунуть тебя в рюкзак и увезти с собой, чтобы защитить от всех ублюдков на свете. Я бесился, что один из них… Я хотел, чтобы ты стала моей. Моей, понимаешь?..
Джесси не могла поверить своим ушам. Если время можно окрасить, это мгновение обрело бы сверкающий, звенящий, серебряный цвет. Или это звенело у нее в ушах?..
— Почему… почему ты мне это говоришь?
— Ну, я пытаюсь объяснить, что чувствовал, когда мы занимались тогда любовью. Это был не просто избыток юношеских гормонов, я страстно хотел тебя… И все мои разглагольствования тогда вызваны были этим простым и очевидным фактом. Ну, а потом я не знал, как к тебе подойти… Сам испугался того, что мы сделали. Боялся увидеть тебя на улице… Я был сам не свой, а тут еще пришел вызов, и надо было ехать учиться, меня уже несло волной прочь…
Джесси не знала, плакать или смеяться. Как ей казалось, была причина и для того, и для другого.
— Джесс, я совру, если скажу, что именно из-за тебя вернулся в Штаты. Я правда устал от Европы, турне и соскучился по дому.