— Ты, может быть, и не простила, но Фил помнит.
Она подобрала остатки торта с тарелки.
— Да, я знаю. Он говорит про меня ужасные вещи.
— Он делает хуже, Молли. И ты позволяешь ему, черт возьми!
Она поразилась яростным ноткам в его голосе.
— Что я сделала не так?
— Ты же не думаешь, что это место стоит девятисот пятидесяти долларов в неделю?
Она не моргая уставилась на него. И он видел, как неизбежное и нежданное заключение рождается в ее голове. Наблюдая за ее выразительным лицом, Квин похвалил Рона за попытку научить ее блефовать. Но только за попытку. Такая женщина, как Молли, никогда не научится этому.
Она попыталась выдавить из себя улыбку.
— Что ж, я немного ошиблась. Думаю, теперь он от всей души смеется надо мной.
— Молли… извини, мне не следовало…
— Не глупи. Я рада, что ты сказал мне.
Она выпрямилась. Но слова и поза противоречили двум красным пятнам на загорелых щеках и блеску обиды в глазах.
— А ты не будешь против, если я спрошу, сколько платишь ты? — заговорила она.
— Я… я не плачу ничего, Молли. Он предложил мне это место бесплатно.
Она только слегка вскинула тонкую бровь, будто ее это не особо интересует.
Он заставил себя продолжить:
— Думаю, он берет с тебя сотни на две больше, чем обычно. Ведь есть места дешевле и намного лучше, чем это.
— Спасибо, что сказал мне все это, Квин.
Молли поднялась, собрала блюдца и понесла их на кухню. Он слышал, как она поставила посуду в раковину и открыла кран.
Квин чертыхнулся. Он готов был заплатить за нее, если бы она согласилась. Но понимал, что дело не в деньгах.
Он сидел и слушал странный скрип, пока наконец до него не дошло, что проигрыватель работает вхолостую. Он направился в гостиную и выключил его.
В неожиданной тишине до его уха донесся еле различимый звук. Тихие всхлипывания. Квин поспешил на кухню.
Молли стояла у раковины и лила в воду моющее средство. Квин понял: она не осознает, что скоро пена польется на пол. Ее подбородок дрожал, а из глаз капали слезы. Он выключил воду.
— Это будет его последний смех. — Она с силой ударила кулаком по старому столу. — Ему не удалось меня надуть, и он решил попытаться еще разок. А я попалась на удочку.
— Молли, ты…
— …половая тряпка! Даже после того, что он хотел со мной сделать, я поверила ему!
Она сбросила с плеча руку Квина.
— Если бы ты была половой тряпкой, — заговорил он, — то пошла бы с Филом под венец. Просто ты пытаешься найти самое лучшее в человеке, Молли.
Она прислонилась к холодильнику, крепко обхватив себя руками.
— Я пыталась найти лучшее в Филе.
— Невозможно найти то, чего не существует. Ты винишь в этом себя, а должна винить его. Ты занимаешься тем, о чем только что говорила, — наказываешь себя, а не человека, причинившего тебе боль.