— Конечно, нет. Но тогда я этого не понимала и была уверена, что, потеряв единственное, что нас связывает, мы непременно расстанемся.
— И меня мучили те же страхи.
— И как мы могли быть так слепы и сомневаться друг в друге?!
— Но теперь мы верим друг другу, — прошептал Том. — Правда, Джулия?
— Да, конечно, Том… — Вдруг она замолчала и испуганно посмотрела на него.
Том взял ее за руки и попытался поцеловать, но Джулия отстранилась, и поцелуй вышел неуклюжим. Но даже легкое соприкосновение их губ заставило ее вздрогнуть от волнения.
— Очень больно? — заботливо спросил он.
— Все так же, — покачала головой Джулия. — Может, чуть-чуть полегче.
Они помолчали, понимая, что уменьшение боли — не очень хороший признак.
— У тебя руки замерзли, — мягко сказал Том, целуя и согревая ее ладони своим дыханием.
— Я забыла надеть перчатки.
Том еще теснее прижался к ней. Когда боль немного утихла, Джулия дрожащим голосом сказала:
— Этому нет конца. Я потеряю их, Том, у меня срок — двадцать одна неделя, значит, если они родятся сейчас, то все равно не выживут.
— Знаю, дорогая, знаю…
— Я не хочу, чтобы это случилось! Это… это несправедливо! — горько сквозь слезы прошептала она. — Но, к сожалению, это все-таки происходит. И мы не первые, кто страдает от этой несправедливости.
— Помни: мы вместе, — прошептал Том. — И что бы ни случилось — плохое или хорошее, — мы справимся с этим. Я люблю тебя, Джулия. У нас самый счастливый брак на свете. Нас сближают не только малыши, но и наша с тобой любовь. Я никогда не позволю тебе уйти! Запомни это.
— Я хочу попросить тебя… Пожалуйста, продолжай говорить! Я тоже тебя люблю. Обними меня…
Их губы встретились в поцелуе, который поведал им о любви гораздо больше, чем все бессвязные слова, сказанные ими сегодня.
Джулия и Том так и остались сидеть в катере, не рискнув вернуться в дом. Чтобы не замерзнуть, они тесно прижались друг к другу и ждали, ждали, ждали… Через полчаса они услышали шум мотора. Дон уверенно вел катер по темной поверхности Бриллиантового озера.