— Да, — согласился он. — Ты это говоришь второй раз, и ты права. Неужели так плохо, Сюзанна, чувствовать себя неотъемлемой частью родины? — Он подошел ближе и поправил подгузник на Элис. — Она снова плачет.
Сюзанна оценила его умелые движения и возненавидела себя за то, что он все еще оказывал такое сильное воздействие на ее тело.
Теперь, когда они меньше нервничали из-за Элис, все чувства и эмоции, которые Сюзанна испытывала во время их столь краткого медового месяца, вернулись с новой силой.
И она не могла скрыть их от Стефана. Рядом с ним ее тело таяло, как мороженое на солнце. Ее зрачки расширялись, и она не могла отвести взгляд от этого мужчины.
Сейчас Стефан стоял совсем близко, и она ощущала его дыхание на своей шее.
— Не меняй тему, — быстро пробормотала она.
— Хорошо. Да, я принадлежу Араговии. Что в этом плохого?
— Она заставляет тебя быть бесчувственным.
Но сейчас Стефан не выглядел бесчувственным. Он стоял с салфеткой в руках и протирал заплаканное лицо Элис. Его голова была слегка наклонена, и Сюзанна могла любоваться длинными пушистыми ресницами мужа.
Элис начала потихоньку засыпать на ее плече.
— Попробуем положить малышку в кроватку? — предложил Стефан.
— Подождем, пока она уснет.
Сюзанна решила, что Стефан тем самым пытается закончить разговор, но она ошибалась.
— Тебе не кажется, что определение «бесчувственный» слишком жестоко? — спросил он, внезапно посмотрев на нее. — Разве бесчувственно беспокоиться о людях? Я беспокоюсь и готов сделать хоть что-нибудь для их счастья.
— Ты жесток со мной, — с упорством заявила Сюзанна. Их взгляды встретились. Стефан наклонился ближе и замер в нескольких сантиметрах от ее лица. Она могла отвернуться, но не сделала этого.
— Тогда я мог бы поцеловать тебя сейчас и вконец испортить свою репутацию, — прошептал он, и Сюзанна не остановила его.
Засыпающий ребенок на руках Сюзанны не мешал. Элис, напротив, нравилось, что ее окружают два теплых тела. У Стефана обе руки были свободны, и он не преминул этим воспользоваться. Теперь Сюзанна была в ловушке — между ним и стеной.
От него пахло кофе, и его губы были нежными и бесстыдно властными. Сюзанна едва дышала, и теперь они стояли вплотную друг к другу, разделенные только ребенком.
— Кажется, мне нравится быть жестоким, — сказал Стефан, продолжая целовать Сюзанну. — Мне нравится ощущать твой ответ, делить с тобой эти чувства. Если жестокость связана со страстью и силой, если это связано с достижением цели, тогда я действительно жестокий. Ты была такой же, когда речь шла о нашем браке. Ты сама хотела этого. Если бы я только мог заставить тебя понять, что Араговия не враг.