— Вы ознакомились с досье Хэллама?
— Угу, — произнес он, почти не раскрывая рта.
Симона ждала продолжения. Блю молчал.
— Ну и как? — слегка нахмурившись, спросила она.
— Что «ну и как»?
Она взглянула на него, как учительница на непонятливого ученика.
— Что вы можете сказать? Вы вообще когда-нибудь о чем-нибудь думаете? Или для вас это слишком сложное занятие?
— Ну почему же, — усмехнулся он, — иногда, под настроение…
Она вздохнула и закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Открыв их снова, она уставилась на него немигающим взглядом.
— Мистер Блю, я хотела бы услышать ваше авторитетное мнение — если, конечно, вы будете так любезны.
Он вскинул голову.
— Значит, цвет моих трусов вас устраивает?
— Простите? — удивилась она.
— В океан меня не выбросите?
Симона скрипнула зубами. Помолчав с минуту, она произнесла:
— Видите ли, я уже успела навести о вас справки. Гарвардский университет с отличием — это уже кое о чем говорит. Две последние должности — президент «Аллмонд интернешнл» и главный консультант сети компаний, намеревающейся открыть дочерние предприятия в России, Польше и Украине. Впечатляет.
Он усмехнулся и стал демонстративно рассматривать собственные ногти.
Симона наклонила голову, в ее глазах читалось искреннее любопытство.
— Но это было лет пять назад. После этого вы вдруг словно в воду канули. Что случилось?
Симона, не отводя глаз, смотрела на Блю, ожидая ответа. Но тот молчал, вальяжно развалившись в кресле, почти касаясь ногами без носков ее итальянских туфель на высоких каблуках, как будто роскошный лимузин принадлежал ему. Чем-то самоуверенность этого нахала напоминала Симоне самоуверенность Джозефины, которая всегда учила ее: «Веди себя так, будто весь мир принадлежит тебе, и когда-нибудь он действительно будет твоим».
Для Джозефины так вести себя было естественно. Для Блюделла, по-видимому, тоже. Симоне же это давалось с большим трудом. Ни Джозефину, ни Блю, казалось, не мучил вопрос: «Ну хорошо, допустим, завтра действительно весь мир будет принадлежать тебе. И что потом?»
Блю лишь по-прежнему ухмылялся и рассматривал ее сквозь свои очки, словно у нее было три головы и ни одна из них ему не нравилась. Что ж, придется многое прощать человеку только потому, что он друг Нолана.
— Что же случилось? — повторила она. — Почему вы вдруг отошли от дел?
— А почему вы решили, что что-то произошло?
— У каждого следствия должна быть причина. С чего бы вдруг преуспевающий бизнесмен все бросил? Или просто работать надоело?
— Я решил осуществить одну давнюю мечту, пока я еще не слишком стар, чтобы отказаться от нее.