Она вскинула голову:
— Это угроза?
— Скорее дружеское предупреждение.
На минуту она задумалась, принимать ли эти слова всерьез или в шутку, но затем вполне дружески улыбнулась. Улыбка эта не могла оставить Блю равнодушным, хотя среагировало на нее не столько его сердце, сколько — неожиданно для него самого — совсем иная часть тела. Нельзя сказать, чтобы сие обстоятельство сильно его обрадовало, но, во всяком случае, показалось занятным.
— Спасибо, — произнесла она, осторожно высвободив свою руку. — Нолан будет доволен.
— Я делаю это не ради Нолана, — заявил он.
— Тогда ради чего? — Взгляд ее снова стал напряженно-колючим.
— Если не считать того объяснения, что я не смог отказать красивой женщине, то, честно говоря, сам не знаю. Может быть, ради карьеры…
— Карьеры?
— Я надеюсь, что вы примете меня в штат на постоянной основе, если я вам понравлюсь как работник. Для меня это было бы неплохим шагом вверх по служебной лестнице. — Он протянул руку и очертил пальцем линию ее подбородка, затем дотронулся до ее губ. — Я уверен, что эта лестница очень скоро приведет меня на самый верх. И вид с этого верха мне понравится… — Он отступил от нее на шаг. — Обычно я в половине седьмого уже приступаю к работе, но у вас сегодня был нелегкий день, так что завтра, пожалуй, в восемь. Надеюсь, это для вас не слишком рано?
Он поцеловал ее и, прежде чем она успела опомниться, вышел из комнаты. Симона застыла на месте, в оцепенении смотря на дверь, в которую он только что удалился. Если то, что сейчас произошло между ними, было борьбой, то перевес в ней, несомненно, достался Блю. Симона осторожно дотронулась до губ. Поцелуй Блю все еще горел на них.
— …Девять часов, мисс! Ваш кофе!
Голос едва не заставил Симону вскочить с постели, но она тут же перевернулась на другой бок, натянув на голову подушку.
«Девять часов! Ужас!»
Симона села на кровати, в то время как миссис Драйзер распахнула балдахин, впуская день, неумолимо вступивший в свои права.
— Сколько? — зевнула Симона, надеясь, что ослышалась, хотя прекрасно знала, что это не так.
Миссис Драйзер направилась к столику, на котором она поставила поднос с кофе, тостами и половинкой грейпфрута.
— Без шести девять, мисс, — уточнила она, располагая поднос у Симоны на коленях.
— Миссис Драйзер, я, кажется, просила разбудить меня в семь… — против воли слишком резко заявила Симона.
— Я собиралась было, но джентльмен не велел вас будить. Сказал, что вы не очень хорошо себя чувствуете. — Миссис Драйзер, очевидно, приняла это слишком близко к сердцу, ибо выглядела весьма озабоченной.