Уильям остановился у самой последней двери.
— Ваша комната, мисс, — произнес он, пропуская Симону вперед.
— Спасибо, Уильям, — ответила та, оглядывая комнату. — А где комната мистера Блюделла?
— Прямо напротив, мисс. — Уильям поставил чемодан Симоны около кровати.
Блю неподвижно стоял у окна. Казалось, он вовсе не собирается уходить. Симона покосилась на Уильяма, подумав, как он отреагирует, если Блю останется в этой комнате, и решила, что ей все равно.
— Большое спасибо, Уильям. Отнеси, пожалуйста, багаж мистера Блюделла в его комнату. — Симона буквально выпроводила парня из комнаты, закрыв за ним дверь и прислонясь к ней. Она ждала, когда Блю заговорит, даже не удивляясь, почему он не вышел вместе с Уильямом. В глубине души она была почему-то рада происходящему, хотя, разумеется, не собиралась признаваться в этом.
— Знаете, что рассказывают об этих старых английских особняках? — спросил Блю.
— Не знаю. Что? — Симона прижалась к массивной двери, словно ища в ней какую-то защиту.
— Рассказывают, что настоящее веселье начинается, когда гасят огни и джентльмены под покровом темноты отправляются в спальню каждый к той даме, которую успел выбрать. Хорошие хозяева обычно догадываются, кто с кем будет спать, и заботятся разместить гостей так, чтобы путь от спальни до спальни был как можно короче.
— Признаться, я о таком не слышала. — Симона подумала вдруг о близости их комнат и почувствовала, как краска приливает к ее лицу.
— Все, как рассказывают, происходит очень прилично, — продолжал Блю. — Тихий стук в дверь где-то после полуночи, называние своего имени — и вежливое приглашение войти.
— Рискованное дело. — Симона чувствовала себя неловко под взглядом Блю. — А если ошибешься комнатой?
— Что ж, ты ничем не рискуешь. Если дама не желает принимать джентльмена или уже занята, она просто делает вид, что спит. Ничье достоинство, как видите, не задето…
У Симоны перехватило дыхание, ей хотелось обмахнуться веером.
— А каким образом джентльмен узнавал, что дама его примет? — спросила она неожиданно тихо.
Блю подошел к ней и приподнял ее лицо за подбородок. Симона понимала, что ей следовало бы отпрянуть или хотя бы отвернуться, но не сделала ни того ни другого.
— По тому, — произнес он, — как она смотрит на него. — Голос его звучал хрипловато, и в нем сейчас не было обычного для Блю поддразнивающего тона.
Симона не отрываясь смотрела на него.
Он поцеловал ее, едва касаясь губами губ. Симона знала, что не должна этого делать, но не хотела, не могла противиться этому…
— И по тому, как она целует его, — прошептал он.