Позаботилась о тебе.
Нет. Поцелуй только увеличит пропасть между ними.
— Ноа. — Она положила руку ему на плечо.
— Не надо, — хрипло простонал он, словно предупреждая об опасности. — Не приближайся ко мне.
Виктория отпрянула, и Ноа тут же пожалел о сказанном. Черт возьми, он мог бы вести себя более тактично. Эта девушка вовсе не виновата в том, что он никак не может избавиться от мучительных воспоминаний. Она не должна становиться жертвой в войне, которую он ведет с самим собой. Это было бы просто нечестно.
Ноа повернулся к ней лицом.
— Прости меня. Я…
Что он мог сказать? Что бросил в беде людей, которых любил больше всего на свете?
Что потерпел неудачу с ребенком, который нуждался в нем больше всех остальных? Что не смог найти нужных слов, чтобы помешать ему пойти по плохой дорожке? Что скрыл правду о жизни Джастина от Роберта, потому что верил, что сумеет оттолкнуть семнадцатилетнего парня от пропасти?
Что он человек, которому на роду написано быть одиноким, и всех, кто с ним свяжется, ждет лишь разочарование?
— Я понимаю, — прошептала Виктория.
Ноа видел, как тянется к нему ее рука. Он знал, что ему следует отпрянуть, убежать от нее.
От контакта. От заботы.
Но когда ее ладонь прикоснулась к его руке, чувство, которое Ноа считал давно умершим, начало пробуждаться к жизни, требуя близости с женщиной, одаренной таким понимающим взглядом.
— Ноа, — нежно позвала Виктория.
Не в силах побороть желание, Ноа наклонился и поцеловал ее.
Когда губы Ноа Маккарти встретились с ее губами, весь мир для нее перевернулся. Еще ни один мужчина не целовал ее так нежно.
Его губы овладевали ее губами, медленно, уверенно. Пробуя. Изучая. Возбуждая. Кровь стучала у нее в висках, а тело размякало в его объятиях. Она читала о таких поцелуях, мечтала о них, но никогда не представляла, что мужчина может доставить ее губам столько наслаждения.
Сначала Виктория не решалась обнять его, боясь, что он исчезнет словно мираж. Но когда пальцы Ноа скользнули по ее лицу, спускаясь от скул к подбородку, она позволила себе поверить, что ей не снится этот поцелуй.
Этот мужчина. Это дразнящее, возрастающее желание.
Забыв обо всем на свете, Виктория обняла его. Под мягким свитером она ощутила груду мускулов, которые напряглись от желания.
Вдруг Ноа резко отпрянул. На его лице проступило раскаяние.
— Прости. Мне не следовало этого делать.
— Все в порядке, — солгала Виктория. Дуреха, она думала, что он получает такое же удовольствие, что и она. И все из-за того, что у нее так мало опыта в отношениях с парнями.