— Господи Иисусе, — выдохнул Змей, всем телом навалившись на ноги кузнеца, чтобы удержать его.
Жуткий звук распиливаемой кости звучал размеренно и непрерывно. Распил вышел прямой, как лезвие меча. С моей стороны Пес упер одну из своих могучих ладоней в левую руку раненного, а другой прижал его грудь.
— Осторожно, Пес, — предупредила я. — Ему все же нужно дышать.
— Похоже, он приходит в сознание. — Руки Альбатроса с силой давили на Эвана справа. — Мне очень сложно его удерживать. Ты не можешь дать ему еще снадобья?
— Нет, — ответила я. — Он получил ровно столько, сколько может вынести без вреда для себя. Мы почти закончили. — Последний кусок кости был, наконец, перепилен, и с невыносимым звуком отвалился, увлекая за собой крошево, бывшее некогда человеческой рукой. Бран поднял голову. Руки его были по локоть в крови, и на рубахе повсюду краснели брызги. Я не заметила никаких изменений в выражении его лица. Он только приподнял брови в молчаливом вопросе.
— Сними с огня кинжал.
Да поможет мне Дианехт, эту часть придется мне проделать самостоятельно. Я знала, что произойдет, и сжала волю в кулак. Бран вышел на улицу и вернулся с кинжалом в руке, держа за обмотанную тряпицей рукоять. Лезвие светилось, как меч в кузнечном горне. Он вопросительно посмотрел на меня.
— Нет, — ответила я. — Я сама. Это моя работа. Развяжи повязку вокруг плеча. Польется кровь. Потом обойди его и помогай Псу держать. Он будет кричать. Держите крепко. Он не должен двигаться.
Повязка полетела на землю, и из культи полилась кровь, но меньше, чем я думала. Дурной знак. Возможно, это означало, что ткани уже отмирают. Не говоря больше ни слова, я перешла на другую сторону тюфяка, а Бран занял мое место и приготовился держать кузнеца.
— Давайте, — произнесла я и прижала раскаленное железо к открытой ране.
Раздался неприятный шкворчащий звук, по пещере разлился тошнотворный запах паленого мяса. Кузнец заорал. Ужасным, нечеловеческим криком, из тех, что потом долгие годы снова и снова слышишь в ночных кошмарах. Все тело его забилось в агонии так сильно, что затрещали кости, голова и плечи остались на тюфяке только благодаря отчаянным объединенным усилиям Пса и Брана. Огромный, уродливый Пес побелел, как простыня.
— Господе Иисусе… — снова прошептал Змей.
— Простите, это еще не все, — сказала я, сморгнув слезы, и снова прижала клинок к ране, сдвинув его так, чтобы прижечь все открытое пространство.
Я заставила себя держать его там, пока новый душераздирающий вопль эхом отдавался от стен нашего убежища. Наконец я отняла горячее железо и выпрямилась, слушая, как крик кузнеца переходит в стоны и всхлипы. Четверо мужчин вокруг меня ослабили хватку и медленно распрямились. Я, кажется, не могла больше двинуть и пальцем. Через некоторое время Альбатрос забрал у меня из рук кинжал и вышел, Пес начал тихонько собирать с земли вещи и бросать их в ведро, а Змей взял небольшую чашку с уксусом и после моего одобрительного кивка начал по несколько капель выдавливать его на распухшие губы Эвана.