Генерал Слащов наклонил голову, пробормотал слова не то извинения, не то прощания и вышел. Его ординарец торопливо шагнул за ним. Борис специально отвернулся, чтобы не встречаться с Лидой глазами.
На следующий день с утра пораньше в казарму, где ночевал Борис, явился Саенко.
— Здравия желаю, ваше благородие, давно не видались! — бодро приветствовал он Бориса не по уставу.
— Здорово, Саенко, никак опять Аркадий Петрович по мою душу?
— Все верно, и велено явиться вам тотчас же к нему на квартиру, — ответил довольный Саенко.
— Отчего ж на квартиру, а не в контрразведку?
Саенко хитро подмигнул и прошептал, наклонившись:
— С утра вызывали к самому, — он закатил глаза к небу, — к генералу Слащову. А как вернулся Аркадий Петрович, так сразу мне кричит, чтобы я немедля бежал к вам, мол, дело важное…
— Ох, опять, значит, полковник Горецкий интригует, — вздохнул Борис. — Зачем я ему нужен?
— Чтобы тебя, дурака, от смерти спасти! — рассердился Саенко, и Борис нисколько не обиделся за такие его вольные речи, потому что они с Саенко съели вместе не один пуд соли, Саенко не раз спасал ему жизнь.
— Что ты, ваше благородие, все на фронт рвешься? — продолжал Саенко. — Все одно, рано или поздно, все кончится.
— Я за спины товарищей прятаться не буду! — вспыхнул Борис. — Не желаю со всякой тыловой сволочью тут оставаться! Я не про полковника говорю, — опомнился он, — и не про тебя…
— Россию не удержали, так неужто Крым один долго удержим? — продолжал Саенко, будто не слыша.
— Это ты верно говоришь, — опомнился Борис, — сам знаю, что надеяться нам особенно не на что. Ладно, идем к полковнику!
Полковник Горецкий ждал их у самовара.
— Был сейчас у Слащова, — начал он после приветствий, — вот, Борис Андреич, ознакомьтесь…
Приказ 22 марта 1920 года, Ст. Джанкой, № 4383
На фронте льется кровь борцов за Русь Святую, а в тылу происходит вакханалия. Лица же офицерского звания пьяными скандалами позорят имя добровольцев; в особенности отличаются чины дезертировавших с фронта частей.
Все это подрывает веру в спасение Родины и наш престиж.
Спекуляция охватила все слои общества. Забывшие свою честь, видимо, забыли и то, что наступил серьезный момент и накатился девятый вал. Борьба идет за жизнь или смерть России.
Для поддержки фронта мне необходимо оздоровление тыла. Все граждане, не потерявшие совесть и не забывшие своего долга, должны мне в этом помогать, а остальным заявляю, что не остановлюсь перед крайними мерами, так как бессознательность и своекорыстие жителей меня не остановят.
Сейчас приказываю:
1. Распоряжением всех комендантов крепостей, начальников гарнизонов, комендантов городов и начальников уездов опечатать винные склады и магазины и беспощадно карать появившихся в пьяном виде военнослужащих и гражданских лиц.