Лука сбежал по узкой лестнице, но внизу остановился. Он должен еще раз сказать, как сильно ее любит, что будет любить всегда и сделает все, чтобы она забыла, как грубо он обошелся с ней в первый день их знакомства.
Обернувшись, он увидел, что Кьяра стоит на пороге, вытянув вперед скрещенные ладонями вверх руки.
— Не возвращайся, это плохая примета. Я слышала все, что ты хотел мне сказать.
Он ушел, больше не оглянувшись.
— Как ты? — спросил Ренцо, стоявший у нее за спиной.
Она молча его оттолкнула и, вбежав в комнату, схватила плащ и засунула за пояс юбки кинжал.
— Что ты делаешь? Куда ты собралась? — потребовал Ренцо, схватив ее за руку.
— Отпусти меня! — крикнула Кьяра, стараясь вырваться. — Отпусти или пойдем со мной!
— Никуда ты не пойдешь. Я тебя не отпущу.
— Я должна уйти. — Отчаяние прибавило ей сил: она выдернула руку и выбежала за дверь. Ренцо бросился за ней.
Лука шел быстрым шагом по узким улочкам. Повинуясь какому-то безотчетному тревожному чувству, он пошел кружным путем, который привел его к докам.
Маттео говорил, что они привлекут к заговору докеров Венеции, которые в одном лице представляли в Венеции и пожарников, и армию, и полицию. Без них, по мнению Луки, успех заговора был немыслим.
Лука проскользнул мимо двух каменных львов, охранявших вход. Здесь сильно пахло сыростью, а издалека слышны были стук молотков и визг пил. Группа докеров прошла мимо Луки, громко обсуждая предстоящую игру в очко. Это показалось Луке странным.
И у колоннады, где обычно смолили канаты, тоже не было никаких признаков того, что люда, собираются бунтовать.
Какой-то шум за спиной привлек внимание Луки. Он обернулся и увидел, как двое в плащах скрылись за колоннами.
Лука хотел было последовать за ним и тут услышал женский шепот. Но это была всего-навсего влюбленная парочка, притаившаяся в укромном уголке. Лука повернул в сторону набережной.
С самого раннего детства, когда отец Луки решил, что мальчик больше подходит для службы в венецианском флоте, чем для семейного предприятия — торговли пряностями, Лука никогда не давал повода сомневаться в его храбрости. Но сейчас его одолевали сомнения.
Лука ждал, когда же будет дан сигнал действовать, но его не было.
Это Кьяра посеяла в его душе сомнение, думал Лука. Нет, неправда. Он сам сомневался с самого начала, с того первого раза, когда заговорщики собрались на площади Барнаба. Но гнал эти сомнения прочь, потому что чувствовал, что перемены необходимы. А еще потому, что человек в маске… Маттео был так настойчив и убедителен.