Неужели при взгляде на цыганку им овладело то же безумие, которое заставило Маттео изнасиловать и убить Антонию? Неужели он оказался всего в шаге от того же, что совершил Маттео? О Боже, подумал Лука, неужели он такой же, как его брат-близнец?
Лука вспомнил, как застал Маттео над истерзанным бездыханным телом Антонии. Именно тогда он поклялся, что никогда не даст воли дремлющим в нем демонам. Даже для того, чтобы отомстить за девушку, которую нежно любил. А сегодня зло взяло над ним верх, и Луке стало стыдно.
Ведь он так сжал руки цыганки, что она вскрикнула от боли. Лука был на волосок от того, чтобы грубо овладеть ею прямо на месте. Надо ее отпустить, решил он. Нельзя принуждать женщину к близости только потому, что тобою овладело желание.
Что это с ним? Безумие, вызванное всплеском ярости, которое пройдет, или проклятие ведьмы, которое останется с ним навсегда?
И хотя Лука стал понемногу успокаиваться, он все еще ощущал, как что-то дурное расползается в его душе, будто ядовитая плесень. Он понял, что не в состоянии побороть в себе злобу, прислушаться к голосу совести и отпустить Кьяру.
Девушка наблюдала за ним. Он отпустил ее руку и, казалось, забыл о ее существовании. Может быть, подумала Кьяра, он потерял к ней интерес? Может, уже жалеет, что вообще с ней связался?
Она украдкой глянула на дверь. Ключа в замке не было, и засов был отодвинут. Попробовать быстро выскочить? Или подождать, пока они окажутся в темном проулке?
Кьяра сделала осторожный шажок. Он по-прежнему смотрел на пламя свечи в золоченом канделябре на противоположной стороне и, по-видимому, не заметил ее движения. Она стала медленно, не сводя взгляда с его хмурого лица, двигаться по направлению к двери.
Ее остановил звук шагов. Дворецкий! Глазами она определила расстояние: три или четыре шага. Сделав глубокий вдох, цыганка приготовилась бежать.
Внимание Луки привлек уже ее первый шаг. Он ее отпустит. Возможно, после этого он сможет снова себя уважать. Если она сейчас останется, загадал мужчина, значит, он будет считать это ее свободным выбором. А если побежит, он не станет ее удерживать.
Когда она метнулась к двери, он обернулся и загородил ей дорогу, нарушив данное самому себе обещание.
— Куда это ты собралась?
Почти со стоном она остановилась. Теперь он ни за что ее не отпустит, подумала она.
— Я собирался позволить тебе убежать, но понял, что не могу.
— Не хочешь.
— Не могу, — пожал он плечами. — И не хочу.
— Ваш плащ, дон Лука.
Не отрывая взгляда от Кьяры, Лука позволил дворецкому накинуть ему на плечи длинный черный плащ, потом надел черную треуголку. Взяв в одну руку белую маску, Лука другой взял Кьяру за локоть и вышел с нею на улицу.