По блеску ее глаз Лука догадался, что она лжет, но не подал виду.
— И попутно решила заколоть всех венецианских дворян?
— Только тех, кто попытается меня изнасиловать, — презрительно бросила она.
— Я не собираюсь тебя насиловать.
Цыганка не ответила, но по мрачному блеску ее глаз он понял, что она осталась безучастной к его признанию.
— Вижу, ты мне не веришь. — Не отпуская ее рук, он отступил на шаг. — У меня нет причины лгать.
— А у меня нет причины тебе верить.
Лука внимательно посмотрел на Кьяру и рассмеялся.
— Жаль, что ты не мужчина. С таким храбрецом мы бы в два счета разгромили пиратов. — Помолчав, он добавил, глядя на ее грудь: — Но, с другой стороны, я рад, что ты не мужчина.
— Если правда то, что ты не собираешься меня изнасиловать, может, ты меня отпустишь? — с надеждой в голосе спросила она.
— Нет.
— Почему?
— Я хочу тебя. Но ведь я уже тебе об этом говорил, помнишь?
— Ну так насилуй! — взорвалась она, негодуя.
— Я не стану тебя насиловать. Я уверен, что смогу убедить тебя, что близость со мной — не такой уж страшный удел.
— Убедить рабыню? — презрительно усмехнулась она. — Неужели ты думаешь, что я этому поверю?
— Хочешь верь, а хочешь — нет. Но мне всегда претила мысль о насилии. Я предпочитаю убеждение.
Кьяра была уверена, что он лжет, но все же немного расслабилась.
— А после того, как ты меня убедишь, ты меня отпустишь?
— Отпущу? — Он пожал плечами. — Не знаю. На этот вопрос я смогу ответить лишь на следующий день.
Кьяра привыкла рисковать. Она давно жила кочевой жизнью и почти перестала загадывать, что принесет не только следующий день, но даже час. Может, стоит отдаться ему, а когда в пылу страсти он потеряет бдительность, она…
— Пошли. — Лука крепко взял ее за руку и потащил к двери.
— Куда ты меня ведешь?
— Домой.
Это слово всколыхнуло какие-то давно забытые воспоминания, и глаза Кьяры наполнились слезами. Когда-то, очень давно, ей казалось, что и у нее есть дом.
Глотая слезы и спотыкаясь, Кьяра пошла за Лукой.
Ярость, ужас, отвращение — все эти чувства бурлили в душе Луки, словно стремительный горный поток. Как случилось, что он чуть не надругался над этой девушкой?
Он всегда ненавидел насилие в отличие от своего брата. Лука подметил эту сторону характера брата, когда они были еще мальчишками. Маттео издевался над слугами и мучал сверстников. Лука всякий раз старался утихомирить брата, и не только потому, что любил его, но и потому, что чувствовал и в себе склонность к насилию. Но Лука умел себя контролировать, а Маттео — нет.
Во всяком случае, до сих пор Лука думал, что умел. Но сегодня понял, что потребовался лишь подходящий момент и подходящая женщина, чтобы зло вырвалось на свободу, словно дикий зверь из клетки.