Все еще не говоря ни слова, Лука подошел к Кьяре.
— И что же я за человек?
Внешне он был спокоен. Казалось, ему лишь интересно узнать, что она скажет, но Кьяра почувствовала, как им начинает овладевать гнев.
— Такой, каким я его видела сегодня вечером.
— Как ясновидящая?
Что, если он каким-то образом догадался, что ее внутреннее видение не совпадает с тем, что видят ее глаза?
— Нет. Мне нужны только глаза, чтобы понять, что это за мужчина, который вот так метит женщину. — Она закатала рукава ночной рубашки и протянула руки.
При виде синяков на ее запястьях Лука почувствовал отвращение к самому себе. Может, он и не убийца, как Маттео, но в его жилах течет та же дурная кровь.
— Прости меня, — сказал он и, подняв ее руку, прижался губами к багровым отметинам.
— Прекрати, — прошептала она, чувствуя, что получает удовольствие от его прикосновений, и ненавидя себя за это. — Что ты делаешь?
— Стараюсь унять боль. Пытаюсь извиниться. Желаю загладить вину. Приношу покаяние. Выбирай, что тебе больше нравится. — Он поднес к губам другую руку.
— Не трогай меня.
— Этого не было в моем перечне, — улыбнулся Лука. Глядя ей в глаза, он провел языком по синяку.
— Не надо.
— Не надо чего? Трогать тебя? Целовать?
Его дыхание словно ласкало ее кожу. Как ей могут нравиться поцелуи этого человека, если сам он вызывает у нее ужас и отвращение?
— Ничего не надо. Отпусти меня.
— Я тебя не держу, а всего лишь к тебе прикасаюсь. — Он прижался губами к тому месту на запястье, где бился пульс, и был вознагражден, почувствовав, как учащается его биение. — Ты можешь отойти в сторону, только и всего.
Значит, она не пленница. Но она пленена. Ее пленили его прикосновения, его теплый взгляд, обещающий все земные наслаждения.
Он, верно, продал душу дьяволу, подумала Кьяра, а взамен овладел наукой соблазнения. Ведь она знает, что он способен на самые что ни на есть гнусные поступки.
Лука наблюдал за тем, как изменилось выражение ее лица. И хотя острое желание пронзало его так же, как час назад пронзил ее кинжал, он отступил. Это будет нелегко, подумал он. Но она того стоит.
— Рико принес еды. Иди сюда. Ты, должно быть, проголодалась. Я так просто умираю от голода.