— Редко встретишь правдолюбивого мужчину. — Кьяра саркастически улыбнулась, не удержавшись от издевки.
— Скажи, почему ты не осталась в тени? — спросил Лука.
— Не знаю.
— Ну и кто сейчас лжет?
— Я не лгу.
— Почему тебе так трудно признаться, Кьяра? Разве ты не чувствуешь, что между нами что-то происходит?
— Да, происходит. Я тебя ненавижу!
Она сжала кулаки, чтобы унять дрожь. А еще чтобы удержать ускользающую ненависть. Она напрягла всю свою волю, чтобы вернуть ее.
— Это правда?
— Да, я тебя ненавижу… презираю! — Ее голос сорвался, и она закрыла лицо руками.
— Кьяра, ты дрожишь. — Не удержавшись, он погладил ее руки. Потом отвел их от лица, так что ей ничего не оставалось, как посмотреть на него. — Ты боишься?
— Нет, — не совсем честно ответила она, — мне холодно.
Он поднял ее на руки и понес в дом.
Лука усадил Кьяру рядом с кроватью и заявил:
— Твоя одежда отсырела. Раздевайся.
Повернувшись к ней спиной, он отпер дверь, ведущую в соседнюю комнату, и позвал слугу.
— Приготовь вино со специями, Рико, да погорячей, — приказал он, сбросив на руки слуге плащ, накидку и треуголку.
Обернувшись, он обнаружил, что Кьяра не сдвинулась с места.
— Неужели ты думаешь, что я стану заниматься любовью с женщиной, которая дрожит как лист на ветру? Ты меня за чудовище принимаешь, что ли? — Ему хотелось хорошенько ее встряхнуть. — Если не снимешь с себя одежду и не согреешься, то заболеешь.
Здесь, вдали от ворот, суливших свободу, где чувства одержали верх над волей, она поняла, насколько абсурдным был ее поступок. А может статься, это очередное проявление его колдовства?
Но неукротимая натура оказалась непобедима. Кьяра съязвила:
— А какой толк от рабыни, если она больна, верно?
Лука подскочил к ней и, дернув за плащ, развернул ее лицом к себе.
— Будь ты рабыней, то лежала бы со мной в этой постели уже три дня назад. — Ему захотелось прижать девушку к себе и не отпускать, но он сдержался и отстранил ее, а Кьяра от неожиданности оступилась и упала на кровать.
— А теперь делай, что я сказал. — Не доверяя самому себе, он сунул руки в карманы и отвернулся.
Кьяра поняла, что выбора у нее нет, и начала раздеваться.
Нервы Луки были напряжены до предела. Он вздохнул с облегчением только тогда, когда понял, что Кьяра легла под одеяло.
В этот момент, постучавшись, вошел Рико с графином горячего пряного вина и двумя оловянными кружками.
— Спасибо, Рико. Можешь идти, ты мне больше не понадобишься. — Лука заметил, что слуга бросил мимолетный взгляд на постель.
— Желаю приятной ночи, дон Лука, — пробормотал он и закрыл за собой дверь.