— Хочешь сойти на площади Сан-Марко? В кофейне Флориана можно послушать музыку и выпить кофе, — предложил Лука.
Но взгляд Кьяры был обращен на противоположный берег канала, где ее внимание привлек дворец, фасад которого был украшен синими, окаймленными золотом, медальонами.
— Парадини, — прошептала она.
Лука вздрогнул от неожиданности.
— Откуда ты знаешь, что это палаццо Парадини?
Но Кьяра не ответила. Она даже не слышала его вопроса, потому что на нее вдруг нахлынули воспоминания об отце.
— Кьяра. — Лука повернул ее лицом к себе. Он уже не пугался, когда видел, что ее взгляд становится неподвижным. Надо было только дождаться, когда она вернется к действительности.
— Тебе знакома фамилия Парадини? — дрожащим голосом спросила Кьяра.
— Разумеется. Она записана в Золотой книге, равно как фамилии всех патрициев. А это был их дворец.
Кьяра остановила взгляд на здании и сосредоточилась, пытаясь увидеть тех, кто в нем живет. Но ее внутреннему взору предстала лишь хрупкая фигурка в маске, в облегающих шелковых бриджах, прикрытых широким плащом. Кьяра знала, что под мужским нарядом скрывается женщина. Кроме анфилады комнат, открывавшихся за спиной женщины, она ничего не увидела.
— А семья Парадини все еще живет в этом дворце? — обратилась она к Луке.
— Никто из носящих эту фамилию в нем не живет.
— Как это? Я не понимаю.
— Это очень печальная история, хотя в Венеции таких много. Тот из братьев, которому было разрешено жениться, умер, не оставив наследников. Братьев было много, и некоторые из них, полагаю, тоже женились, но все они умерли один за другим, не имея наследников. Такая участь постигла многие венецианские семьи, и однажды так случится и с семьей Дзани.
— Ты хочешь сказать, что никого из Парадини не осталось в живых?
Задавая этот вопрос, Кьяра уже знала, что это неправда. Если бы ее отец умер, она бы это почувствовала. Она попыталась вызвать его образ, но увидела лишь его печальное лицо в проеме двери в тот момент, когда он захлопнул ее перед матерью.
Судьба не может поступить с ней так жестоко — лишить ее возможности отомстить человеку, который выбросил на улицы Рима жену и дочь, лишив их всего, кроме имени.
— Я не совсем уверен, но подозреваю, что кое-кто из бедных Парадини живет в квартале Сан-Барнаба. У любой богатой семьи там есть бедные родственники. Их называют «барнаботти» и все презирают, даже подобные им.
— А почему они живут отдельно? Они совершили какое-нибудь преступление?
— Нет. Их единственное преступление — бедность.
— Как могут люди поступать так с кровными родными? — возмутилась Кьяра, начиная понимать, почему отец с такой легкостью от них избавился.