Долгий вздох вырвался из груди Джулии. Она легла в ванне чуть поудобнее. Вода заплескалась на уровне груди, и от показавшегося ей прохладным воздуха соски тут же напряглись.
Интересно, что чувствует женщина, когда ее целует мужчина, похожий на Райана Шейна, размышляла Джулия. Какими твердыми — как камень! — покажутся его мускулы, если коснуться их кончиками пальцев… Нет, так нельзя. Она не должна думать о подобных вещах. Однако от горячей воды тело расслабилось, охваченное усталостью и неясной истомой, а любовный роман пробудил в ней поистине первобытную яркость воображения.
Да и кому какое дело, если она позволит себе немного пофантазировать? Джулия отлично понимала, что в ее жизни мужчине нет места. Но это же не означает, что все человеческое ей чуждо! Она ведь женщина… Что плохого, если она помечтает — совсем чуть-чуть?
Подняв руку из воды, Джулия провела горячим и мокрым указательным пальцем по нижней губе и дала волю фантазии.
Губы Райана скользнули вниз по ее шее, обжигая шелковистую кожу. Руки его, лаская, обвились вокруг ее тела. Джулия почувствовала, как сердце застучало быстрее, а грудь внезапно заныла. Низко склонившись над ней, он взглянул на нее, и она заметила, каким голодным огнем пылает его взор…
Джулия открыла глаза и резко села, так что вода выплеснулась через край ванны. Сердце неистово билось, а дыхание стало прерывистым.
Видение оказалось настолько похожим на реальность, настолько явным, что Джулия даже испугалась. Она могла бы поклясться, что чувствовала поцелуи Райана на своих губах, ощущала его руки на своем теле, наслаждалась прикосновениями его языка к своей коже.
Джулия тряхнула головой, стараясь прогнать навязчивое видение.
Музыка все еще доносилась из комнаты Келли, и Джулия начала напряженно вслушиваться в мелодию, надеясь хоть так обрести ясность мыслей. Внезапно она нахмурилась. Кажется, она уже слышала эту песню.
Джулия встала и тщательно вытерлась. Накинув махровый халат, вышла в коридор. Она вообще-то намеревалась после купания забраться в постель, однако теперь ей расхотелось лежать, глядя в темноту. Дверь Келли с кривящейся запиской притягивала, как магнит.
Выйдет еще один бесполезный спор, вот и все, устало подумала Джулия.
— Спокойствие, — прошептала она и тихо постучала в дверь.
Джулия была уверена, что, если она будет вести себя разумно, как и подобает взрослому человеку, дочь непременно поймет причину ее беспокойства. Дверь оставалась закрытой, и Джулия негромко позвала:
— Келли!
Из комнаты доносились лишь хриплые вопли певца, который жаловался на несовершенство мира.