Беззащитные, широко раскрытые изумрудные глаза умоляли Этана хотя бы попытаться понять ее.
Тамара нужен мужчина, рядом с которым она будет чувствовать себя в безопасности. Чтобы он дорожил ею, чтобы баловал. Чтобы поступал так, как Рич.
Но он таким мужчиной быть не может.
— Это ведь ты начал, Этан. Ты делил со мной путешествие. Развлекался со мной, как с… — Она умолкла, пожала плечами и сделала шаг назад. — А может, я для тебя всего лишь очередная достопримечательность?
— Там, послушай…
Она подняла руки… Чтобы защититься от него? Или попрощаться?
— Увидимся в Мельбурне.
Душа Этана рвалась за ней и умоляла: «Скажи ей правду, заставь понять». А ноги словно вросли в землю. Он смотрел вслед женщине, которая забрала его сердце и не собиралась возвращать.
Тамара водрузила на нос солнцезащитные очки, сунула в сумку крем от загара, перекинула полотенце через плечо и отправилась на пляж.
Она уже два дня находилась в Гоа. Два долгих дня, которые целиком ушли на экскурсии по окрестностям.
Здесь родилась ее мать, поэтому она впитывала каждый звук, всматривалась в каждый пейзаж.
— Креветки, мисси?
Тамара остановилась возле одного из продавцов, которые во множестве стояли по обеим сторонам дороги, ведущей на пляж Колва.
— Две, пожалуйста, — улыбнулась она.
От ответной беззубой улыбки старого индуса у нее потеплело на сердце. Тамара отдала ему рупии и принялась жонглировать горячими креветками на шпажках, чтобы немного остудить их, прежде чем обмакнуть в пряный соус.
Съев первую креветку, молодая женщина пошла к пляжу. Ее новые друзья, ребятишки, принялись подскакивать то на одной ноге, то на другой в приветственном танце. Она опустилась на колени, взяла ведерко и присоединилась к строительству замка из песка.
Тамара получала от этого огромное удовольствие. Простые ритмичные движения напомнили ей детство.
Когда умер папа, она, чтобы заглушить боль, строила огромные замки, вкладывая в них все свои детские силенки. Но как только замок достраивался, ее охватывало такое разочарование, что она начинала разрушать его, башенку за башенкой.
Так продолжалось до тех пор, пока боль не утихла. Тогда маленькая Там перестала разрушать замки, а просто наблюдала, как море аккуратно слизывает и потихоньку уносит ее творения.
И теперь, когда песок струился сквозь пальцы, покой охватывал ее и сглаживал досаду, которая терзала молодую женщину со дня приезда на побережье.
Она пробовала не обращать на это внимания. Пыталась расслабляться: каждый вечер, как только темнело, устраивалась в удобном плетеном кресле на веранде своей хижины и наблюдала за морем и мирным пляжем.