А он, Этан, любит ее.
Безнадежное дело. И, черт возьми, не будет он тратить время на размышления о том, что все могло сложиться иначе.
Этан хлопнул дверью, отшвырнул кейс, подошел к столу и опустился в кресло, потирая виски.
В тот день, когда Тамара ушла, они оба сердились. Возможно, от перелета у них в организме сбились биоритмы. Но это все равно не объясняет ее странную реакцию на известие о младенце неверного супруга.
Если только… Этан резко выпрямился.
Что-то не давало ему покоя. Что-то такое она сказала в Индии… Он вспомнил ее фразу по поводу жен, которые ради покоя в доме терпят выходки мужей…
Мучения Этана прервал нерешительный стук в дверь. Он подошел и рывком распахнул ее. И тут же все его беседы с самим собой были забыты. За дверью стояла Тамара, собранная и спокойная, в простом черном платье, и напряженно смотрела на него.
— Мне нужно было тебя увидеть.
С трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее в охапку, он отступил и сквозь стиснутые зубы пригласил:
— Входи.
— Как ты?
Этан указал на заваленный стопками бумаг стол:
— Занят. Как всегда, дела.
Тамара даже не взглянула на стол.
— Да, Фриц сказал мне, что сразу после нашего возвращения ты на несколько дней уехал.
Этан пожал плечами:
— Встречи были давно согласованы.
— Я восхищаюсь тобой, — заявила молодая женщина.
Этан всмотрелся в ее лицо, ожидая обнаружить что-нибудь, кроме искренности, но потерпел неудачу.
— Я восхищаюсь твоей способностью заниматься делами, как будто ничего не случилось, — продолжала она.
— Очень даже случилось, просто я решил, что лучше дело делать, чем гадать, что же с нами произошло.
Тамара вздрогнула, а он сунул руки в карманы, потому что ему очень хотелось дать себе подзатыльник за вырвавшиеся слова.
Рядом с этой женщиной легендарное самообладание категорически отказывалось служить Этану.
— Я тогда слишком остро отреагировал. Извини.
— Не стоит извиняться. Ты имел на это право.
Этан помолчал. Ему не хотелось причинять ей боль, но он должен спросить.
— Ты знала, что Рич тебе изменял?
Тамара кивнула. Он в который раз удивился: какой же сволочью надо быть, чтобы шляться на сторону от такой изумительной женщины?!
— У меня были подозрения, — тихо проговорила она, — а после его смерти открылась вся правда. Но я понятия не имела о ребенке.
— Должно быть, это больно.
К его удивлению, Тамара пожала плечами, как будто для нее это ничего не значило:
— Одно время известие мучило меня, чуть не с ума сводило. А теперь прошло. Я продолжаю жить.
Она присела на краешек стола и наклонилась к Этану. Очень близко. Очень соблазнительно.