— Конспирация? Ха! О какой таинственности и конспирации ты говоришь, жена? Мы просто не обязаны отчитываться перед нашими гостями.
— Равно как и Эрин не обязана действовать в согласии с твоим гениальным планом, дорогой Сэм. Она вряд ли простит нас, если мы запрем ее в комнате с Франческо. Заметь, Эрин уже догадалась, что никаких многочисленных гостей, о которых мы говорили, приглашая ее сюда, не будет. Если она заметит хотя бы еще одну неприятную мелочь, она может собраться и уехать раньше, чем Франческо окажется на пороге.
— Вот поэтому ее и нужно запереть в гостиной уже сейчас, — продолжал шутить Сэм.
— Тогда она не будет разговаривать с нами до конца времен, — хмуро парировала Валентина.
— Да, ты права, люди неблагодарны. Ты из последних сил устраиваешь их семейное счастье, а они… Но скажи, жена, разве Эрин показалась тебе счастливой?
— Почему телефон Франческо не отвечает? — игнорируя вопрос мужа, озабоченно пробормотала Валентина. Она уже несколько часов не могла дозвониться до брата.
— Наши голубки только и делают, что усложняют нам задачу.
— Тогда зачем нужно было инициировать эту встречу?
— Пора наконец и тебе понять, дорогая жена, что эти двое не вполне адекватны. Я отказываюсь трактовать их поступки с разумной точки зрения. Но они предназначены друг для друга, и это ясно как день. И поэтому долг всякого разумного человека — подтолкнуть их, чем мы сейчас и занимаемся.
Валентину не удовлетворили легкомысленные объяснения и оптимистический настрой Сэма. Ее лицо сохраняло выражение сосредоточенной озабоченности, которое удивительно ей шло. Сэм украдкой любовался своей женой.
— Не слишком ли легко ты ко всему относишься, Сэм? Франческо попросил нас о помощи. А если мы своими действиями вспугнем Эрин? Мне бы, например, не хотелось узнать, что вокруг моей скромной персоны плетется заговор. Думаю, Эрин тоже вряд ли этому обрадуется.
— По-твоему, сам Франческо сможет справиться с этой упрямицей? — спросил жену Сэм. На этот раз он был серьезен.
— Сомневаюсь, — Валентина покачала головой. — Нет, сам он точно не справится, — добавила она через мгновение.
Все представители семьи Романелли с самого детства Франческо знали, насколько обманчива его внешность. Знали они и о том, что даже самые волевые <и спокойные люди не застрахованы от душевных кризисов и их последствий. Глядя на Франческо, можно было предполагать: уж этот-то человек точно никогда не совершает ошибок, но, увы, его брат-близнец Райф — точная копия Франческо — добровольно свел счеты с жизнью. Он не смог переступить черту кризиса иначе, чем покончив со всем бесповоротно.