Эрин видела над собой его напряженное, сосредоточенное лицо.
— Я люблю тебя, Франческо… Хотела бы я, чтобы и ты меня любил, — внезапно призналась Эрин и сама испугалась своих слов.
— Эрин… Я принадлежу тебе без остатка.
— И ты простишь меня, что я утаила…
— Не вспоминай об этом больше, любимая.
— И ты не вспомнишь?
— Никогда! Мы были врозь почти два месяца, и подобное никогда не должно повториться. Я не жил все это время. И я мучился оттого, что не знал, любишь ли ты меня вообще. Теперь знаю, любишь. Это главное…
— Да, главное, Франческо.
— И я понимаю твою тревогу. Мысли о будущем не оставляют тебя. Ты поверишь мне, если я поклянусь в том, что ты никогда не пожалеешь, что вернулась ко мне, поддавшись моим уговорам.
— Мне бы очень этого хотелось, и пусть так и будет.
— Но ведь есть еще что-то, что тебя все еще тревожит, Эрин. Я чувствую, нечто стоит между нами.
— Не понимаю, о чем ты?
— Мы условились, больше не будет лжи и тайн.
— Я не лгу тебе, милый. Я просто не понимаю, чего ты от меня хочешь? Объясни…
— Когда ты лежала в больнице, звонила твоя мать… Мы разговаривали. Она сама изъявила желание объяснить мне причину нашего с тобой разрыва.
— И как же ей это представляется? — не без интереса спросила Эрин.
— Другой мужчина.
— Что?
— Она сказала, будто у тебя роман, — открыл причину своего беспокойства Франческо.
Эрин в ответ захохотала.
— Тебе незачем притворяться, милая, — снисходительно заметил Франческо.
Она не могла поверить, что ее муж говорит всерьез.
— Мы справимся с этим, родная, — настаивал на своем Франческо.
— Справимся с чем, милый? — передразнила его Эрин.
Франческо тяжело вздохнул. Эрин сказала:
— Ты думал, будто у меня интрижка, и тем не менее отказался разводиться со мной, настоял на моем возвращении! Я впечатлена, Франческо! Понятия не имею, для чего моей матери понадобилось внушать тебе эту глупость. Возможно, таким способом она хотела оказать мне услугу. Затрудняюсь с ответом. Ее поступки порой неподвластны пониманию.
— Это означает… — подвел ее к ответу Франческо.
— Нет никакого другого мужчины. Моя мама бесстыдно тебе солгала. Она не могла не знать, что я одинока. А сам ты должен был понять, до тебя у меня не было других мужчин. Если ты, конечно, до сих пор не забыл всех подробностей нашей встречи.
— Я готов был лопнуть от злости, когда услышал этот бред. Как твоя мать могла так оклеветать тебя передо мной? Почему она тебя так ненавидит, Эрин?
— Странно, что ты ей поверил, Франческо, но, мне кажется, дело не в ненависти. Вряд ли она способна осознавать, что причиняет боль другим людям. Мои родители всю жизнь были зациклены только на себе, до других им нет дела.