— Я не просила тебя!.. — запротестовала Алексис.
Со странной улыбкой на лице и, слава богу, пока одетый, Дилан опустошил свои карманы. Сотовый, ключи и кошелек отправились на полку.
— Дилан, ты не можешь…
— Скажи это с большей уверенностью, Алексис.
Она сделала глубокий вдох — плохая идея — и вскрикнула, когда Дилан, сняв носки и ремень, залез в ванну прямо в одежде.
— Что ты делаешь?
— Согреваюсь. Расслабляюсь.
— Дилан, убирайся из моей ванны!
Он замер.
— Ты правда хочешь, чтобы я ушел, или сопротивляешься, потому что должна так поступить?
— Дьявол.
Зловеще ухмыльнувшись, Дилан опустился в воду.
— Дилан, вода хлещет через край. — Унося с собой пену, кстати.
— Одеяло все впитает. И я потом уберу. Расслабься. — Он обнял ее, просунув руку под спину.
Расслабиться? Он что, шутит? Если бы кто-нибудь еще неделю назад сказал Алексис, что она будет принимать ванну с Диланом Грином, она бы ни за что не поверила. Ей и сейчас с трудом верилось. Но было так хорошо. Так интимно. Так поразительно странно.
— Э-э-э… Дилан!
— Ммм? — он оперся подбородком о ее макушку.
— А как же твоя одежда?
— Мне было бы непростительно быть с тобой в ванне обнаженным, пока ты помолвлена с другим.
— Не простит… Я голая! — возмутилась Алексис.
— Я заметил. Но стараюсь не судить людей, исходя из собственных высокоморальных принципов.
Алексис попыталась пнуть его локтем в живот, но Дилан лишь крепче прижал ее к себе.
Девушка, сдавшись, облокотилась на него. Дилан поцеловал ее в шею с такой нежностью, что она не могла не сдаться. Она так скучала по таким мелочам. Ее тело каждой клеточкой тянулось к Дилану. Долгое время оно отзывалось на мысли о нем.
Он снова поцеловал ее, и под водой соски ее напряглись от удовольствия.
— Дилан, — выдохнула она, — что ты делаешь?
— Напоминаю тебе о нас.
— «Нас» давно нет.
Дилан замолчал ненадолго. Его пальцы гладили ее руки.
— А мне кажется, все еще здесь. Только прячется.
— Нет. Уверена, в тот день «нас» разделило навеки.
— Не-а. Просто мы впали в кому. А теперь снова пробудились.
— Если тебе нравится так смотреть на вещи, хорошо. Но все изменилось, Дилан. Я изменилась. И скорее всего, изменился и ты. Разве ты не понимаешь, Дилан?
Он потянулся через край ванны и, подняв бокал, подал ей.
— Закрой глаза, и я расскажу тебе, что вижу. Я вижу ту самую Алексис, в которую когда-то влюбился. Она пережила многое, чего я не смог разделить с ней. Но девушка, которая всегда выбирала лук из салатов, осталась прежней.
— Не могу поверить, что ты помнишь.
— А ты все еще не ешь лука?
— Ага. — Алексис улыбнулась и отпила глоток… это, наверное, коньяк. Алексис пила его лишь однажды, с Винсентом.