– Заметь, что Отцы должны остаться в любом случае.
– Почему?
– Хотя бы потому, что лишь благодаря им человек сейчас относительно свободен. – Полковник ткнул указательным пальцем вверх. – В дневнике есть история о том, как Отцы, или как ты их называешь – нифелимы, освободили человечество от рабства?
– Есть, – кивнул Антон. – Однако больше похоже на то, что ваши Отцы беспокоились лишь о своей шкуре и пошли против своих создателей, преследуя единственную цель – оставить планету за собой…
– Кончай балаган, – приказал полковник. – Вытаскивай свою жопу из гранита и давай, наконец, займемся делом.
Скрепя сердце ученый поднялся. Окинул прощальным взглядом убежище-Звено и ступил по металлическому настилу в стену. Было еще несколько очень важных вопросов, на которые не удалось найти ответы среди бумаг и, судя по всему, не удастся. Антон понимал, что вряд ли Павел Геннадиевич позволит ему прохлаждаться, изучая дневник. Наверняка впереди ждала экстренная расшифровка интересующих полковника данных, а затем и убийство.
– Вы ведь меня не убьете? – спросил Антон, остановившись у самого края иллюзорной стены.
Силовик даже не пытался вытащить оружие. Он держал перед собой сканер и победно улыбался.
– Мне незачем тебя убивать, малыш, – сказал он, вплотную приближаясь к стене. – Ты ведь один из нас. Сын одного из нас. У тебя в крови стремление помогать Отцам на благо всего мира.
Антона передернуло. Перед глазами возникли скрюченные пальцы, налитые кровавой болью глаза, оскаленные мукой рты.
– Я не… – проговорил ученый.
Больше всего на свете он не хотел быть таким, как полковник. Получать удовольствие от убийства сотен людей?!
– Поэтому ты сейчас вернешься, – очень ласково и настойчиво – так родитель говорит маленькому шалуну – проговорил Павел Геннадиевич. – Вернешься и активируешь Звено.
– Что? – выдохнул Антон, пошатнувшись и едва не свалившись с рельса.
– Я чувствую, ему не хватает мощности. Оно очень слабо и не сможет сработать, когда Нибиру приблизится на нужную дистанцию.
– Нибиру? – прошептал ученый, вспоминая.
Короткое название сказало об очень многом. Оно не встречалось на первых страницах дневника, но вкупе с записями Игоря Аркудова создало четкую картину. Шумерский миф о планете-разрушителе, загадочном страннике, скользящем сквозь время и космическое пространство. Имена древних богов, самая первая космогония и первый источник письменности. Война между богами вселенского масштаба, столкновения планет, ужасные катаклизмы…
Сердце забилось быстрее. Калейдоскоп провернулся в последний раз и остановился.