Уин мрачно кивнула, глядя на комнаты, мимо которых они проходили. Кругом все было отделано деревянной обшивкой, светло-вишневая мебель, покрытая мягкой бархатной обивкой, вместо тех темных обивок, которые сейчас были в моде. Девушка с сожалением подумала, что ей никогда не придется вдоволь наслаждаться этим чудесным домом, кроме мимолетных визитов.
Миссис Барнстейбл повела ее в красивую комнату, окна которой выходили в сад.
- Вот ваша комната, - сказала экономка. - Никто здесь не жил раньше.
Кровать была отделана светло-голубыми панелями, а покрывало сделано из белого льна. Здесь также стоял изящный женский письменный стол в углу и матовый платяной шкаф из клена со встроенным поверх одной двери наружным зеркалом.
- Мистер Меррипен сам лично выбирал обои, - сказала миссис Барнстейбл. - Он чуть не свел с ума дизайнера, настояв на изучении сотен образцов, пока не нашел вот эти.
Обои были белого цвета с изящными цветочными ветками. И между веток на прутике сидела небольшая… малиновка.
Медленно Уин подошла к одной из стен и коснулась птицы кончиками своих пальцев. Взгляд ее затуманился от нахлынувших воспоминаний… Во время долгого выздоровления от скарлатины, когда она уставала от долгого удерживания книги в руках и никто не был свободен, чтоб читать для нее, она лежала и смотрела в окно на гнездо малиновки на соседнем кленовом дереве. Она наблюдала за неоперившимися птенцами, вылупившимися из синих яиц, следя за их маленькими розвенькими тельцами, испещренными голубыми прожилками вен. Она наблюдала, как они покрываются перьями, как мама малиновка кормила их, заполняя едой маленькие клювики. И Уин наблюдала, как один за другим птенцы покидали свое гнездо, в то время как она оставалась в своей постели.
Меррипен, несмотря на боязнь высоты, часто взбирался на лестницу, чтобы помыть окно второго этажа для нее. Он хотел, чтобы вид на внешний мир для нее был чистым.
Он говорил, что небо всегда должно быть голубым для нее.
- Вы любите птиц, мисс Хатауэй? - спросила экономка.
Уин кивнула, не оглядываясь, боясь, что ее лицо покраснело от пронзивших ее чувств.
- Малиновок особенно, - еле прошептала она.
- Лакей скоро принесет ваши саквояжи, а одна из горничных распакует ваши вещи. И если вы захотите умыться, в умывальнике есть чистая вода.
- Благодарю.
Уин подошла к фарфоровому кувшину и прыснула прохладной водой неуклюжими дрожащими руками на лицо и шею, не замечая капель, которые упали на лиф ее платья. Вытерев лицо полотном, она почувствовала мимолетное облегчение от болезненного румянца, которым залилась недавно.