- Я не посылал за женщиной сегодня вечером.
Его последние слова не дали Уин ответить.
«Сегодня вечером» подразумевало, что были и другие вечера, когда он все-таки посылал за женщиной. И хотя Уин была достаточно неискушенной, она, конечно же, понимала, что происходит, когда мужчина в отеле посылает за женщиной.
В ее мозгу роилось множество мыслей. У нее не было права возражать, если Меррипену требовались услуги женщины. Он ей не принадлежал. Они ни о чем не договаривались и не давали друг другу никаких обещаний. Он не обязан был хранить ей верность.
Но она не могла не думать… Как много было женщин? Как много ночей?
- Неважно, - отрывисто сказал он. - Я могу воспользоваться тобой. Входи.
Он протянул большую руку и схватил Уин за плечо, втянув ее через порог и не дав ей возможности возразить.
Я могу воспользоваться тобой?
Гнев и испуг сковали ее. Она не знала, что сказать или сделать. Почему-то ей казалось невозможным просто отбросить капюшон и закричать: «Сюрприз!»
Меррипен по ошибке принял ее за проститутку, и теперь встреча после разлуки, о которой она мечтала так долго, превращалась в фарс.
- Я полагаю, тебе сказали, что я - цыган, - произнес он.
Уин кивнула. Ее лицо все еще было скрыто капюшоном.
- И это не имеет для тебя значения?
Уин умудрилась отрицательно покачать головой.
У него вырвался тихий невеселый смешок, который вовсе не был похож на смех Меррипена.
- Конечно же, нет. За деньги любой будет хорош.
Он на мгновение оставил ее, быстро шагнув к окну, чтобы запахнуть тяжелые бархатные занавеси, скрывая от взора туманные огни Лондона. Сумрак комнаты теперь освещала одна-единственная лампа.
Уин быстро взглянула на него. Это был Меррипен… Но как сказала Амелия, он изменился. Он сильно похудел, возможно, на стоун (1). Он был огромным, худым, почти тощим. Ворот его рубахи был распахнут, открывая взору смуглую, безволосую грудь, привлекающую взор изгибами мощных мускулов. Вначале она подумала, что его мощные плечи и руки - это иллюзия света. О Боже, каким сильным он стал!
Но ничто так не поразило ее, как его лицо. Он был все так же дьявольски красив - с его черными глазами и порочным ртом, четко вылепленными носом и челюстью, высокими скулами. Однако появились новые морщинки - глубокие горькие складки, которые проходили от носа ко рту и след постоянно хмурого взгляда между его бровей. И что тревожило ее сильнее всего - намек на жестокость в выражении его лица. Он выглядел способным на поступки, которые ее Меррипен никогда бы не смог совершить.
«Кев, - подумала она с отчаянием и удивлением, - что с тобой произошло?»