Она улыбнулась и прямолинейно спросила, - Вам нравится играть в игры, мистер Шоу?
Он посмотрел на нее обворожительным взглядом, но тон его был таким же невинным, как и у нее. – Все без исключения.
Ливия прихватила зубами нижнюю губу в той особой манере, которая всегда вызывала у Эмберли желание сказать, как она восхитительна. Как странно – она не делала этого сознательно уже так много времени. Это заставило ее понять, как сильно ей хотелось привлечь внимание Гидеона Шоу.
- Я никогда не играю, если не уверена в своей победе, - сообщила она ему. – Поэтому я предлагаю прогуляться по портретной галерее, и вы сможете увидеть моих предков. Вам может быть интересно узнать, что наше семейное древо может похвастаться пиратом. Довольно безжалостный малый, как мне рассказывали.
- Так же как мой прадед, - заметил Шоу. – Хотя мы вежливо называем его морским капитаном, он делал вещи, которые заставили бы и пирата покраснеть от стыда.
Его сестра Сьюзан издала какой-то задушенный звук. – Я не пойду с вами, леди Оливия, поскольку очевидно, мой брат намерен при каждой возможности поливать грязью своих предков. Одному Богу известно, зачем.
Ливия попыталась подавить волну удовольствия от перспективы снова остаться наедине с Шоу, но предательский румянец залил щеки. - Конечно, миссис Чемберлэйн. Еще раз спокойной ночи.
Ответные пожелания Чемберлэйнов, если они что-то и ответили, были какими-то невнятными. И Ливия в любом случае не расслышала бы их: уши ее наполнил грохот ее сердца. Она задавалась вопросом, что они подумали, когда она отправилась куда-то с мистером Шоу и без компаньонки, а затем в приступе счастливого эгоизма подумала, что это не имеет значения. Ночь только начиналась, и впервые за долгое время она почувствовала, что и ее жизнь тоже только начинается.
Показывая Шоу путь к портретной галерее, Ливия бросила на него озорной взгляд. – Нехорошо с вашей стороны так дразнить вашу сестру, - строго сказала она.
- Это долг каждого брата – мучить старшую сестру.
- Вы выполняете свой долг с впечатляющей добросовестностью, - сказала она, и его улыбка стала еще шире.
Они вошли в длинную, узкую портретную галерею, где в шесть рядов до потолка висели картины, не для того, чтобы продемонстрировать искусство, но чтобы похвалиться аристократическим наследием. В дальнем конце галереи, стояла пара огромных средневековых тронных кресел. Спинки кресел были восемь футов в высоту, а сиденья прикрыты подушками, которые ухитрялись быть более жесткими, чем доски. Для Марсденов, физический комфорт был гораздо менее важен, чем тот факт, что троны датировались шестнадцатым веком и свидетельствовали о том, что их родословная гораздо меньше подверглась иностранному влиянию, чем даже родословная нынешнего монарха.