Она замерла, как не может двинуться олень, попавший в свет автомобильных фар. Это был словно гипноз. Флойд подошел к девушке и запустил руку в копну ее волос. Каждая прядь трепетно просачивалась сквозь его пальцы. Какая-то сладостная пытка! Она приказала себе немедленно подняться и оттолкнуть его. Но вместе с тем не могла не отдавать себе отчета в том, что эта мимолетная ласка породила в ней смутное волнение и неоправданные надежды. Конечно, Элис осознавала, что для оптимизма нет никаких оснований. Но что-то ведь происходило между ними? Он смотрел на ее губы таким по-настоящему голодным взглядом, что заподозрить какую-либо игру с его стороны было невозможно. В глазах Флойда светилось желание, оно чувствовалось в напряженности всего его тела, когда он потянулся к ней, одновременно стараясь себя преодолеть. Это был момент, когда он не играл ни в какие игры.
Губы Элис непроизвольно приоткрылись от предвкушения поцелуя. Веки вдруг отяжелели. Она почувствовала, как вздымается и опускается ее грудь в такт ударам сердца, ускоряющего ритм. Зато дыхание стало почти неощутимо. И тут Элис ощутила сладкую грусть. Она сознавала, что это, наверное, последний шанс пережить то, что было так желанно. Пусть все катится к черту! Флойд колебался не больше секунды.
Уста их неистово слились, когда он поднимал Элис из кресла. Когда он наконец оторвался от ее уст, Элис была не в силах открыть глаза. Она отвернулась от Флойда и тихо, горестно вздохнула. Теперь становилось ясно, как все могло быть, если бы им довелось встретиться при других обстоятельствах.
— Неужели ты и теперь скажешь, что ничего не хочешь от меня? — спросил он с необычайной мягкостью в голосе.
— Прошу тебя… — Элис отвела глаза в сторону. — Никогда не прикасайся ко мне больше.
— Да что с тобой? — вскинулся он. — Я не понимаю твою реакцию. Мне показалось, что мы наконец сумели перешагнуть через все дурацкие условности и теперь вполне могли бы… — Он стал подбирать подходящие к случаю и ситуации слова, а его манящая улыбка выражала мольбу и передающееся ей желание.
— Я же подписала ваши бумаги. Что, этого мало?
— Опомнись, Эл, что ты мелешь?!
— Вы мне не доверяете, и я подписала ваши дурацкие бумаги. Что еще вам от меня нужно?!
Он попятился от нее, как от ядовитого насекомого.
— Ты… хочешь сказать, что тоже не доверяешь мне?
Осознать, что кто-то осмеливается ставить честь Ламберти под сомнение, для Флойда было просто невозможным. Впрочем, как и то, что ему можно отказать в исполнении желания. Например, не дать понравившуюся игрушку.