— Сиди смирно, курвин хвост, — сквозь зубы прошипел на Чалдона Иван, — Не вздумай палить прежде меня. Голову оторву.
В минуты опасности в Тайге просыпалось нечто, что заставляло других людей признавать в нем однозначного лидера, непререкаемого вождя. Поэтому Чалдон, вместо того, чтобы заныть и начать зубатиться, покорно затих, только перехватил удобнее свое ружье. Иван прищурил глаза, чтобы не бликовал тусклый свет уже начавшего затухать костерка. Шуршало и скрежетало все ближе, все явственней. Это очень давило на нервы, заставляло тело отзываться нехорошей дрожью, отчего зубы были готовы выбивать морзянку.
Как назло, небо густой пеленой застилали плотные дождевые тучи, и на землю не проливался даже призрачный свет луны и звезд. Наверное, даже огонек костерка был виден за несколько километров даже человеку, не говоря уж о великолепно развитом зрении местной живности.
И вдруг совсем недалеко, в чернильной темноте раздались тяжкие, гудящие звуки, от которых даже содрогнулась земля. Было очень похоже, что рядом запустили огромный механизм. Среди низкого гула даже выделялся надсадный, тягучий визг заработавшей гидравлики, до этого стоявшей без дела несколько десятилетий. Рокочущий грохот ржавых, проворачивающихся шестерен. И дрожь земли от механического движения.
— Мать твою! — заорал не своим голосом Чалдон.
Его нервы все же не выдержали, он взметнулся вверх, как подброшенный невидимой пружиной, и разом засадил дуплетом в темноту, в сторону непонятного гула. В свете вспышек выстрелов Тайга запечатлел в памяти мелькнувший ландшафт свалки. Удивительно — но никаких монстров с кровавыми глазами или шагающих трупов с гноящимися язвами вместо лиц не было и в помине. Все как и прежде. Только мертвая, заброшенная, ржавая техника вокруг.
Мертвая ли???
Чалдон оцепенел, превратившись в статую, только губы на его разом выбелевшем, как снятое молоко лице, тряслись неестественной дрожью. Держа в одной руке ружье с опущенными, еще курящимися дымком стволами, он тыкал второй прямо перед собой, и все силился, силился произнести хоть слово и не мог, у него вырывалось только дрожащее мямленье:
— Ммммма…. Ввввва… Ммммыыы…
Иван невольно повернулся в сторону, куда незряче таращился Чалдон, и сам поневоле замер, пораженный зрелищем. Из ночной темноты, медленно, как в кошмаре, поднималась, сопровождаемая гулом намертво заржавевших механизмов, призрачно видимая в тусклых отблесках костра, исполинская стрела экскаватора. Колоссальный, величиной с легковой автомобиль ковш с загнутыми клыками зубьев навис над людьми перевернутой чашей. Комья земли и какой-то трухи, валившейся из ковша, градом осыпали Ивана с ног до головы. Ржавый болт больно стукнул его по голове и вывел из гибельного ступора.