Наемник, удобно устроившись за огромной, ржавой и бесформенной металлоконструкцией, извлек бинокль и принялся осматривать территорию. Халецкий недолго упрямился и капризничал, когда ему сообщили о гибели посланного ему на выручку отряда вояк. Ретивый командир понял всю несостоятельность своего упрямства, а когда Валерьян пообещал ему еще и «форсированные методы ведения допроса», сиречь пытки, запел, будто курский соловей.
Кейс с товаром, перехваченный у убитых бродяг, он спрятал в перевернутом и обугленном остове армейского «УАЗика», валявшемся под маленьким мостом, под дорогой, недалеко от автобусной остановки, действовал по принципу «под свечой темнее всего», и никто не полезет искать ценность там, где ее проще всего найти. Метод себя оправдал, и окажись Халецкий упрямее, кейс не нашли бы и до морковкиных заговин. Шрам без проблем разыскал сундучок и доставил его Сидоровичу, а торговец, как и обещал, поделился информацией.
Кое-что из радиоэлектронного барахла Клык у старика все же купил — ушлый торгаш до последнего наводил перед наемником тень на плетень. Но нужного бродяге у Сидоровича оказалась совсем немного, и он посоветовал покупателю сходить на Свалку. Там промышляла целая команда сталкеров-диггеров, копавшихся в грудах разнообразнейшего технического хлама, выискивая при этом сохранившиеся ценности. Таких подчас попадалось немало! В том числе и разной радиоэлектроники, советского времени, дубовой, примитивной, но надежной, как топор.
Сидорович даже скинул Шраму на ПДА свежие карты Свалки, где и пометил место лагеря диггеров, а также места тусовок бандитов и прочей нечисти. По Свалке часто ошивались пробравшиеся туда бродяги, наблюдали, разведывали, делали выводы, анализировали и делились друг с другом информацией. Так что Шрам ничуть не жалел о потраченном на поиск кейса времени. То, что он узнал, было гораздо ценнее!
На Свалке также был небольшой лагерь вольных бродяг, отщепенцев, где верховодил некий Дикий Напр, повздоривший из-за чего-то с Валерьяном, собравший своих товарищей и ушедший с Кордона осваивать новые территории. Сидорович предупредил Шрама, что этот бродяга имеет действительно неукротимый и буйный нрав, за что и получил соответствующее прозвище, и соваться к этим ребятам без крайней на то нужды не рекомендуется. Напр, такое впечатление, уже заработал прогрессирующую паранойю, и готов был пристрелить без лишних рассуждений любого незнакомца, подозревая в нем засланца бандитов, которых ненавидел до судорог.
В этом была и немалая доля здравого смысла. Местный криминальный авторитет Йога, оккупировавший со всей бандитской братией заброшенное локомотивное депо, с радостью свел бы с Напром и его людьми счеты — досужий бродяга сидел у него как бельмо на глазу, или будто заноза в заднице: не очень уж больно, но крайне дискомфортно.