– Зря ты так, – покачал головой Шак. – Мой отец очень уважаемый человек в Остане. А на Ссыльных островах он работает! Начальником охраны! Гронгами командует!
Фло кивнул головой. Странно, но его вдруг стала терзать совесть.
– Извини, – тихо пробормотал он, наверное, первый раз за последние два года.
– Да ладно, – махнул рукой Шак. – Ты не первый такое сказал. Многие так думают, когда узнают где мой отец.
Шак соврал, и Фло это понял. И по этому, чтоб замять эту тему, и скрыть неловкость, он спросил:
– А кто такие «гронги»?
– Разновидность троллей. Послушные и исполнительные существа с колоссальной силой. Довольно внушительных размеров. Отец присылал нам фотографию, на которой он самому маленькому гронгу едва доставал до пояса… Упаси бог такому под руку подвернуться.
– Присылал фотографию, – переспросил Фло. – А он сам то что, не приезжает?
– Ну, почему. Приезжает… Два раза приезжал.
Улыбка против воли растянулась на лице Фло. Он понимал, что это все совсем не смешно, но ничего не мог с собой поделать.
– Два раза!? – хохотнул он. – Ты видел своего отца всего два раза в жизни!?
– На фотографии я его каждый день вижу, – смутился Шак. Подняв с земли сухой листок ферзала в форме сердечка, он принялся нервно крутить его за черенок. – У нас в прихожей его портрет висит. А так… в живую я его видел всего два раза. Первый раз – когда мне было четыре года. Я это плохо помню. А второй раз он приезжал почти три года назад, чтоб забрать какого-то преступника из городской тюрьмы.
Фло призадумался. Какого это – видеть своего родного отца всего два раза в жизни. Ведь своего он видел каждый день. И даже если Гио не было дома больше суток, то это уже было что-то из ряда вон выходящее. Как же Шак с этим справляется?
«Не забивай себе голову, – подумал Фло. – Чтоб это понять, нужно оказаться на месте Шака. А мне этого совсем не хочется».
Поднявшись на ноги, он взвалил на плече рюкзак, и сказал:
– Ладно, оставим семейные дела на более поздний срок. А сейчас нам нужно найти этот чертов оракул, пока не стемнело.
6.
Как и предполагал Шак, вскоре березы исчезли совсем. Их полностью вытеснили корявые серые кунстеры. Они, вперемешку с ферзалами, все плотней и плотней прижимались к тропинке. Иногда, даже, чтоб пройти, приходилось ломать длинные каменные ветви. Лес становился все гуще, и, в конце концов, солнце и вовсе перестало пробиваться сквозь беспорядочное сплетение ветвей. Все вокруг погрузилось в жутковатый мрак.
Под ногами, почву почти сплошным ковром покрывал рыжий мох. И порой, под его слоем тропинка и вовсе исчезала из виду. А кое-где, по бокам, виднелись маленькие лужицы воды.