Я спросил его, что он имеет в виду, а он говорит:
— Долг, Гамп, долг! Нам пришлось занять миллионы, чтобы построить эти корабли и купить еще земли для свинофермы, а также грузовики для вывоза мусора. Порой по ночам меня мучают мысли о разорении, но мы уже слишком далеко зашли, чтобы все бросить. Мы должны расширять операцию с метаном, чтобы покрыть расходы, и я боюсь, что нам придется поднять тарифы.
Я спрашиваю, что мне сделать, чтобы ему помочь.
— Просто как можно быстрее греби говно, — говорит мистер Макгивер.
Так я и делал. К концу той осени я прикинул, что у нас в шахте уже где-то от восьмисот тысяч до одного миллиона фунтов свиного дерьма, и работа днем и ночью шла полным ходом. Нам пришлось удвоить размеры электростанции — просто чтобы она продолжала работать.
Малыш Форрест должен был приехать на Рождество, но за две недели до этого власти назначили церемонию награждения, чтобы воздать нам честь за наш вклад в общество. Весь городок Коатвиль был увешан рождественскими украшениями, маленькими разноцветными лампочками и тому подобным — все питалось энергией от нашей электростанции. Мистер Макгивер не мог вернуться домой на празднество, потому как был очень занят постройкой своего флота, но он поручил мне принять награду в его отсутствие.
В день церемонии я надел костюм с галстуком и поехал в городок. Народ там собрался отовсюду — не только из Коатвиля, но и из окрестных городишек. Кроме того, прибыли автобусы с людьми, представлявшими гражданские и экологические организации. Из Вилинга прикатили губернатор и генеральный прокурор, а из Вашингтона — сенатор Соединенных Штатов от Западной Виргинии. Сержант Кранц тоже явился из своего гарнизона, и когда я прибыл, мэр уже вовсю толкал речь.
— Даже в самых безумных наших мечтах, — говорит он, — не могли мы себе представить, что избавление было у нас под рукой — припасенное, так уж получилось, стадом свиней, а также изобретательностью мистера Макгивера и мистера Гампа!
Церемония проходила на городской площади рядом с небольшим холмиком, где находился вход в шахту. На площади установили помост, обтянутый белой, красной и синей материей и украшенный маленькими американскими флажками. Когда народ увидел, что я подхожу, оркестр средней школы перебил речь мэра и заиграл «Боже храни Америку», а пять-шесть тысяч людей в толпе принялись орать и хлопать в ладоши, пока я поднимался по ступенькам помоста.
Все на помосте пожали мне руку — мэр, губернатор, генеральный прокурор, сенатор, а также их жены и даже сержант Кранц, который по такому случаю надел парадную форму. Мэр завершил свою речь, сказав, какой я славный малый, и поблагодарив меня за «возрождение города Коатвиля путем воплощения в жизнь этого чудесного изобретения». Затем он говорит, что все должны встать для исполнения «Звездно-полосатого флага».