- Капитан второго ранга, до недавнего времени командовал эсминцем, переведен в экипаж согласно регламента. В этом году должен был быть уволен по достижении предельного возраста, но война внесла свои коррективы, пока остается в экипаже, по окончании войны скорее всего его все же ожидает пенсия.
- Откуда такая осведомленность.
- В прошлом году, во время нашего пребывания во Владивостоке, я увлекся его дочерью, - смущенно ответил молодой человек.
- И как, успешно? - улыбнувшись, поинтересовался наместник, который и сам был не лишен слабости к девицам.
- Увы, ваше превосходительство, но я опоздал. К тому моменту когда она попала в поле моего зрения, она была настолько увлечена одним промышленником, что к ней не возможно было и подступиться.
- Что еще можете сказать о Науменко.
- В молодости он служил вместе с Макаровым, у них даже из-за чего-то произошла ссора, в результате чего они прекратили общаться.
- Точнее не известно, - не на шутку заинтересовался наместник, уже начиная прикидывать как можно будет использовать этого Науменко, чтобы насолить неуемному адмиралу.
- Прошу прощения, ваше превосходительство, но нет. Я не знал, что этот вопрос может вас заинтересовать.
- Хорошо, можете идти.
Алексеев сам будучи моряком, живо интересовался всеми нововведениями на флотах других стран и внимательно следил за развитием отечественной мысли. Поэтому он без особых усилий принялся за подвернувшееся чтиво и вскоре увлекся им настолько, что на время позабыл о непочтительном подчиненном. Впрочем, утверждать, что он был сторонником выдвигаемой идеи о приоритете в ведении боевых действий легких сил, было бы не верно, так как он считал, что войны на море выигрываются соединениями линейных кораблей в генеральных сражениях.
Имя капитана второго ранга Науменко, ему ни о чем не говорило, однако вопросы поднимаемые и рассматриваемые им в этом труде были весьма злободневными и очень тесно переплетались с теми проблемами которые освещал в своей книге Макаров. Алексеев был знаком с трудом Степана Осиповича и будь этот труд написан кем-нибудь из более достойных людей, на взгляд Алексеева, то он отнесся бы к нему с большим внимаем. Науменко тоже для него был выскочкой, но этого выскочку он хотел использовать в своих целях, а потому к его работе Алексеев подошел очень внимательно, что бы не приведи Господи не ошибиться.
Он еще продолжал читать рукопись, когда в кабинет вошел адъютант и доложил о прибытии Макарова. Действуя по наитию, Алексеев быстро сложил листы рукописи и положил ее в стол, чему лейтенант немало удивился, но разумеется предпочел промолчать.