— Не поверишь, чтоб всякие стареющие тетки на работе не доставали. Я им про переговоры и договоры, а они норовят глазки строить. А так значительно проще. Для бизнеса проще... - Он потянулся, чтобы зажечь бра. — Самое смешное, что если тебе хочется, то мы можем успеть в «Гавану». И там даже вкусно готовят... Как ты смотришь на мексиканскую кухню?
— Два часа ночи... Мы правда можем поехать? — Впервые в жизни Тина ощущала себя Золушкой, попавшей на бал... Только ей не нужно было торопиться, чтобы платье не превратилось в лохмотья... Она и не заметила, как прошептала эту фразу вслух.
— Любимая, я, конечно, не хочу грубо вторгаться в твои мечты, но твое платье если и превратится во что-нибудь, то это не станет катастрофой... Ибо... ибо... — Интонации его голоса из дразнящих превратились в возбуждающие. — Ибо... на тебе все равно ничего нет! — Он серьезно задумался, зачем им, собственно, в «Гавану».
— Динь, ну давай съездим, а? Я оденусь, честное слово! — хмыкнула она.
Спустя сорок минут они входили в просторный зал, уставленный тяжелыми столами и лавками, застеленными полосатыми пончо. Гармоничная пара, они удивительно хорошо смотрелись рядом. Им не пришлось прилагать особых усилий, чтобы найти чатскую компанию. Для того чтобы всем усесться вместе, пришлось сдвинуть три зарезервированных столика. Чатлане развлекались вовсю. Уже было непонятно, где москвичи, а где питерцы. Веселье было в самом разгаре, когда Денис и Тина протиснулись к столу. Взгляды — любопытные, приветливые, изучающие, оценивающие и, наконец, одобрительные. Ни одна живая душа не стала комментировать ситуацию вслух.
— Наконец-то! — сказали питерцы хором.
— Хм, я проспорила — сказала Тинке на ухо Булочка. — Мы поспорили с Максом. Я сказала, что тебя можно не ждать вообще.
Какое-то время эти любопытствующие наблюдали за тем, как молодые люди набросились на еду, и понимающе кивали уже не вполне трезвыми головами. А потом Денис утащил свою ненаглядную на танц-пол... и не позволял ей танцевать ни с кем, кроме него самого.
— Вэл, черт побери! Я ревную. Какое право они имеют на тебя смотреть? — Он продолжал любоваться ее волосами, вспыхивающими огнем в дрожащем свете ламп.
— Динь... а девушки на тебя заглядываются. Что же мне теперь, веником убиться?
Они переглянулись и вместе поднялись из-за стола. То понимание, что было между ними во Всемирной сети, никуда не исчезло.
— Нам пора, единственная моя.
Тина между тем начала прощаться с подружками и друзьями. Брови у Дениса удивленно поползли вверх, когда он понял, что после церемонии прощания его любимая вытащила из сумочки кошелек.— Вэл? Ты не заболела? — Еще миг, и прохладная ладонь касается ее лба. — Немедленно спрячь обратно. Я уже решил этот вопрос. Пойдем, дорогая.