— Ты не слишком хорошо пела, Мимиль, — имела наглость заявить мне Кристина.
— Да что ты! А почему?
— Майк Брант, Мимиль, не пел "солнце".
— Да что ты? А что же он пел, скажи на милость?
— Он пел "со-це". Не забывай, что он был глухонемой.
И Кристина спустилась в зал, приготовившись собирать дань восхищения, на которую имела полное право.
— Не слишком справедливо, правда? — шепнул голос позади меня.
Я обернулась. Мне улыбалась Зоя, гордясь своим сюрпризом. А у меня все смешалось: радость видеть ее, опасение, что слышала наш дуэт, изумление, что она здесь, рядом. Времена и места совместились и перемешались с необыкновенным легкомыслием, не хватало только Дарио и родителей, и тогда бы я точно запуталась, сколько мне лет и где я нахожусь. Я крепко обняла свою доченьку, шепча: "Детка моя, детка, детка" судорожно и ревниво. Она пахла ванилью, и мне хотелось съесть ее, проглотить, навсегда оставить при себе. Я сама удивилась, как крепко ее обняла, удивилась своей очнувшейся любви и тому, как мне ее не хватало, удивилась, что могла обходиться без нее. Зоя не отстранилась от меня, она сразу же стала маленькой девочкой, без возраста и стеснительности, испытывая физическое, почти болезненное желание раствориться, припав ко мне. Наши с ней объятия были, пожалуй, еще неприличнее, чем караоке с Кристиной, но мне было наплевать, что мы стоим на эстраде и все видят, как мы обнимаемся. Но этот наш номер должен был вскоре смениться другим, на экране уже приготовили текст "Солнечного понедельника" и ждали только, когда мы покинем сцену, чтобы начать. Как я поняла, Кристина стала звездой этого праздника.
Мы уехали из "Голубых бабочек". Я решила проститься с Кристиной, когда она счастлива и занята делом, чтобы в памяти осталось ее доброе спокойное лицо. Слишком большая радость тоже может привести к слезам и депрессии. Сильные чувства всегда рядом: нахохотавшись, можно впасть в панику.
Мы с Зоей отправились пройтись по Эксу, не спеша, держась за руки и ничего еще не говоря, подарив себе миг вне времени, когда она была моим ребенком, идущим со мной за руку, и любимой взрослой девушкой, красавицей, на которую оглядываются молодые люди. Она уделила мне немного своего детства, но все вокруг свидетельствовало, что она стала взрослой и может ускользнуть от меня в любую секунду. Рядом с Зоей ко мне вернулась беззаботность моего города, потому что я больше не выискивала в нем следов прошлого, вполне счастливая настоящим.
Даже если объявление Дарио — если только давал его в самом деле Дарио — только для того и послужит, что мы с Зоей за руку прогуляемся по Эксу, мое путешествие не пройдет впустую. Мне стало так хорошо, я была так открыта, беззаботна и бесстрашна, что мне показалось, будто я снова стала маленькой. У меня было так легко на душе, я шла вперед без всякой цели, смотрела на фонтаны, на покрытые мхом камни, на грязные лужи, на голубиный помет с изумлением, словно видела все впервые, я чувствовала их поэзию и нечистоту. Город вырос вокруг источников, которые стали теперь не нужны и превратились просто в украшение, водой из них можно разве что умыться в жаркий летний день.