— Так вот, я подумала, Антония, что вы могли бы мне помочь, — вновь заговорила миссис Норвуд.
— Каким образом?
— Уведите Толбота у Клео. О, я знаю, это звучит грубо, но я просто в отчаянии. Он начал дарить ей дорогие подарки.
Антония быстро взглянула на мать Клео:
— А Клео не хочет их принимать?
— Конечно, я настояла, чтобы она их вернула. Но пока мы здесь, не могли бы вы… э-э… отвлечь Толбота от Клео? Я буду вам очень признательна.
— Я, правда, не знаю, что могу сделать. Если Толбот выбрал Клео, вряд ли мне удастся встать между ними. Кроме того, он может неправильно истолковать мое поведение.
— Вы имеете в виду, он может решить, будто вы ревнуете, — улыбнулась миссис Норвуд, — или бегаете за ним?
— Что-то в этом роде. В любом случае вам вряд ли есть о чем беспокоиться. Толбот не может надолго покидать раскопки, независимо от того, здесь Клео или в Перудже. Почему бы вам не уехать куда-нибудь еще? На остров Эльба, например. Или, если вы уже объездили почти всю Италию, отправляйтесь в Австрию или Швейцарию. Вы ведь можете сказать, что тамошний, более прохладный горный климат лучше подходит вам в жаркое время года.
— Это могло оказаться неплохим решением, но тогда Клео будет вдали и от Роберта тоже. Если бы нам удалось уговорить Роберта поехать с нами, это бы здорово помогло.
— Я ничего не могу сказать заранее, — вздохнула Антония. — Вы сами должны поговорить с Робертом.
Миссис Норвуд похлопала Антонию по руке.
— Что ж, полезно было обсудить с вами ситуацию, дорогая. И если вы сможете… э-э… придержать Толбота на несколько недель, я буду вам крайне признательна.
Антония наблюдала, как миссис Норвуд идет через сад к крытой террасе, ведущей в отель. Внешне — сама элегантность, никогда не нахмурится, чтобы не было морщин, совершенно уравновешенная мать восхитительно-прекрасной дочери. А под невозмутимой оболочкой скрываются те же надежды и страхи, что терзают любую мать.
Значит, Толбот начал дарить Клео подарки! Ясно, что он последовал за Норвудами во Флоренцию, чтобы не показываться на глаза Роберту. Вот в какую игру он играл прошлым вечером! Воспоминание о поцелуе заставило Антонию побелеть от гнева, смешанного со стыдом. Интересно, это была идея Толбота — пустить всем пыль в глаза, чтобы скрыть свое огромное влечение к Клео, или Антония вела себя так, будто ожидала проявления фальшивого романтизма в обстановке, наполненной страстями?..
Клео постучалась в спальню Антонии, когда та одевалась к ужину.
— Хорошо провела день? — поинтересовалась Антония, старательно избегая слов «с Толботом».