Бригитта посмотрела на Вульфа, который улегся рядом с норманном.
— Надеюсь, ты не ждешь, что я останусь и буду за ним ухаживать? Я должна бежать!
Бригитта встала. Но собака не двигалась.
— Я ухожу. Если я останусь, этот человек сделает меня своей рабыней. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я страдала под его властью?
Зверь так и не встал, Бригитта потеряла терпение и закричала:
— Я говорю тебе, ему не нужна наша помощь! Немедленно иди за мной!
И она пошла прочь от костра, оглядываясь, идет ли за ней Вульф. Но он сел еще ближе к норманну и положил большую голову ему на бок.
— Иди ты к черту! Ну и оставайся с ним! — закричала Бригитта. — Но если ты думаешь, что он станет относиться к тебе лучше, чем я, глубоко ошибаешься! Тебя ждут пинки за все твои усилия. Такой это человек.
И Бригитта решила больше не оборачиваться. Но не успела она дойти до коня, как Вульф вдруг завыл. Это был такой душераздирающий вой, которого она никогда не слышала. Этот вой эхом разнесся по лесу. Она вернулась и увидела, что Вульф пытается перевернуть Роуланда, тыкаясь носом в его тело.
— Оставь его, Вульф, — прошипела она, опасаясь, что Роуланд очнется прежде, чем она убежит.
Она стала оттаскивать собаку и увидела тонкий ручеек крови из-под тела. Роуланд серьезно ранен. С большим усилием она перевернула его и увидела, что он лежит на своем мече и острие ранит его.
— Ему предстояло умереть от собственного оружия, — холодно бросила Бригитта.
Она не видела, серьезна ли рана, но крови на земле было много, и его туника пропиталась кровью.
Она повернулась к Вульфу, который выжидательно смотрел на нее и упрямо заявила:
— Я не обязана спасать его после того, что он со мной сделал. И не смотри на меня таким укоряющим взглядом. Если я стану переворачивать его, он очнется. И тогда мне не убежать.
Бригитта посмотрела на рыцаря, он был без сознания. Плечи ее опустились:
— Слушай, Вульф, я становлюсь похожей на него — жестокосердной и холодной. Нет, я не могу бросить умирающего человека, даже такого, как этот.
— Рад слышать. — Бригитта онемела, а Роуланд открыл глаза. — Ты давно пришел в себя? — запинаясь, спросила она.
— С той минуты, как ты стала грубо ворочать меня. Голова болит ужасающе.
— Взгляни вон туда, норманн. Из тебя льется кровь, как из недорезанного поросенка.
Роуланд почти сел, но снова обмяк, опершись на руку, а другой коснулся головы.
— Бог ты мой! Затылок просто раскалывается!
Он метнул на нее злой взгляд.
— Твоя работа!
— Если тебе действительно очень больно, я была бы не против. Но ударил тот, который подкрался к тебе сзади.