Разговор молодого писателя с издателем был недолгий. Найдя глазами Оливию, Томас поспешил к ней.
— Джо-Джи хочет, чтобы я вернулся на вечеринку и дал интервью. Давай вернемся вместе. Ненадолго.
Оливия расстроенно опустила глаза. Чтобы не показывать своего огорчения, она наклонилась к конькам и обтерла лезвия от снега.
— Что скажешь?
Оливия мельком взглянула на него, потом перевела взгляд на угол, где стояли стройматериалы.
— Возвращайся один. Так будет лучше и для тебя, и для меня. Знаешь, это знак. Я думала уже об этом. Нам не нужно быль вместе, рядом. Это неправильно. — Оливия потянула за шнурок и начала снимать коньки. Она не хотела смотреть на Томаса. Ей было одновременно и больно, и стыдно. Она боялась увидеть в его глазах то, что будет мучить ее еще долгое время, а именно разочарование. — А где моя обувь? — спросила она его.
Томас ничего не ответил. Он вернулся спустя несколько минут с сапогами Оливии и своими ботинками.
Молча сев рядом с ней, он быстро расшнуровал коньки и переобулся. Потом встал, взял коньки обоих и снова куда-то ушел. Когда он вернулся. Оливии уже не было.
Томас сначала подумал, что она зашла в буфет или туалет. Но, подождав ее минут пятнадцать, он понял, что она ушла.
За окном начало светать. Небо окрасилось в нежно-розовый цвет. Снегопад почти прекратился, снег еще шел, но теперь совсем чуть-чуть. Казалось, небо стало засыпать. Его работа на сегодня закончилась. Пора отдохнуть.
— Уже рассвет, — тихо сказала Габриель, не сводя глаз с окна. — Слышишь, в холле стало тихо. Все разошлись.
Она сидела на краю кровати Брендона и держала его за руку. Он нежно поглаживал тыльную сторону ее ладони своими пальцами и иногда крепко сжимал ее, как будто боялся, что она уберет руку.
— Спасибо, что ты провела эту ночь со мной. Не отходила от меня. Ты очень добрый человек, Габриель.
— Ты прекрасно знаешь, почему я так поступила. Мне самой не хотелось никуда уходить. Мне очень понравилось разговаривать с тобой. Легко и непринужденно. Ты понимаешь меня, Брендон. Чего бы ты сейчас хотел? Я исполню любую твою просьбу.
Брендон приподнялся на подушке и посмотрел в окно. Потом он задумчиво взглянул на Габриель. И только через минуту молчания на его губах появилась озорная улыбка.
— Мне можно выйти на улицу?
— Я бы не советовала. Ты еще слаб.
— Это мое единственное желание. Я хочу прогуляться по белому снегу. Хочу вдохнуть полной грудью холодный утренний воздух Рождества.
— Хорошо. Я постараюсь тебе помочь. Сейчас я вернусь.
Габриель вышла из палаты и пошла по коридору. Заглянув в холл, она увидела двух пациентов. Но те не обратили внимания на медсестру, потому что были заняты разговором.