— Пока ничем.
— Держи! — Соломон открыл крышку небольшого дубового сундучка. Внутри были аккуратно сложены шесть стеклянных шаров.
Когда царь вручил ей сундучок, в арку рикошетом залетела магическая молния, просвистела над головой у Ашмиры и пробила потолок кладовой. Каменная кладка оплавилась, вниз полетели щебень и щепки. Соломон с криком рухнул на пол.
Ашмира присела рядом.
— Ты ранен?!
Лицо у него посерело.
— Да нет… нет, просто равновесие потерял. За меня не беспокойся. А вот демоны…
— Ага!
Ашмира вскочила на ноги, пробежала сквозь ливень сыплющихся с потолка камушков и метнула три шара в полуразрушенную арку. Раздались взрывы, полыхнуло зеленое пламя, послышались пронзительные, негодующие вопли.
Она присела в тени, смахнула с глаз волосы и снова сунула руку в сундучок… В это время что-то с такой силой ударило в стену с противоположной стороны, что Ашмиру сбило с ног. Сундучок выпал у нее из рук; три сферы раскатились и мягко запрыгали по полу.
Ашмира застыла, глядя на то, как по их поверхности разбегаются мелкие трещинки.
Она метнулась обратно в кладовую, и как раз вовремя: арка окуталась зеленым огнем.
Пламя хлынуло внутрь; Ашмиру обдало жаром, приподняло и швырнуло вперед. Она врезалась в полки, стоявшие посреди комнаты, и неуклюже приземлилась среди перевернутых сундуков. Сверху на нее дождем посыпались артефакты.
Открыв глаза, она увидела глядящего на нее Соломона.
Он медленно протянул руку. Ашмира ухватилась за нее и позволила поднять себя на ноги. Руки и ноги у нее были окровавлены, платье опалено. Сам Соломон выглядел не лучше. Одежды порваны, в волосах штукатурка.
Мгновение Ашмира молча стояла, глядя на него. Потом внезапно выпалила:
— Прости, господин. Прости за то, что я тебе сделала. Мне очень стыдно!
— Стыдно? — переспросил царь. Он улыбнулся. — Пожалуй, кое за что мне следует тебя поблагодарить.
— Не понимаю…
Она обернулась в сторону арки, где мало-помалу угасало зеленое колдовское пламя.
— Ты пробудила меня от сна, — сказал царь Соломон. — Я много-много лет жил тут, как в ловушке, порабощенный болью, одержимый своей ношей. Я был занят тем, что берег Кольцо. И что же? Я только слабел и переполнялся гордыней — и сделался слеп к деяниям своих собственных волшебников, которые тем временем грабили мои владения! Да, из-за тебя Кольцо исчезло, но в результате я чувствую себя куда более живым, чем за все последнее время. Теперь я отчетливо вижу, что к чему. И если уж мне суждено умереть, я намерен умереть сражаясь и сам выбрать время и место!
Он наклонился к сокровищам, сваленным грудой на полу, и поднял замысловато разукрашенного змея. Змей был золотой, с рубиновыми глазками и потайными рычажками на лапках.