Тут Соломон зловеще умолк и принялся выбирать сласти, вина и фрукты с серебряного подноса, протянутого прислужником. Несколько стоявших поблизости жен принялись тихо, но яростно бороться за честь попотчевать его. Гиппопотам, нервно скрежеща зубами, подергивал волосатыми ушами, отгоняя мух, и ждал.
Царь соизволил скушать один гранат, пять виноградин и ледяной шербет из фиников с фисташками и только потом продолжал:
— О коварнейший и презреннейший из моих джиннов — и не смотри так изумленно, да-да, я с тобой говорю! — если эта работа представляется тебе столь скучной, что ж, так и быть: мы поручим тебе более вдохновляющее занятие.
Я стукнулся лбом оземь:
— Слушаю и повинуюсь, о владыка!
— Ну, слушай. К югу от Иерусалима, через пустыню Фаран и пустыню Син, идет мой торговый тракт, которым путешествуют купцы из Египта и с Красного моря, из внутренней Аравии и даже — хотя реже, чем хотелось бы, — из таинственной Савы. Эти купцы, — продолжал он, — везут мирру, ладан, драгоценную древесину и пряности и другие богатства, несущие процветание народу Израиля. В последние несколько недель мне сделалось известно, что многие караваны постигла беда: они не дошли до цели.
Я понимающе хмыкнул:
— Вода, наверно, кончилась. С пустынями всегда так. Сухо там.
— Да уж, конечно. Верно подмечено. Однако выжившие, которым удалось добраться до Хеврона, говорят о другом: в пустыне на них обрушились чудовища.
— Что, прямо так и обрушились? И всех передавили?
— Да нет, скорее выскочили из-за бархана и всех убили. Чудовища эти были огромны, уродливы и ужасны.
— Ну, так на то они и чудовища, разве нет?
Гиппопотам поразмыслил.
— Мой тебе совет — поручи расследование этим четверым. — Я указал на маридов из Кольца, которые по-прежнему висели рядом на седьмом плане, вполголоса обсуждая, насколько аппетитны ближайшие из жен.
Соломон улыбнулся кошачьей улыбкой:
— Нет, о лукавейший из духов, расследованием займешься ты! Эти нападения — явно дело рук разбойников, среди которых имеются могущественные волшебники. Пока что мои войска не сумели никого обнаружить. Обыщи пустыни, уничтожь чудовищ и выясни, кто стоит за этим злодеянием.
Я замялся.
— Что, в одиночку?
Царь отступил на шаг — он принял новое решение:
— Нет, ты будешь не один. Хаба! Подойди сюда.
Мой хозяин подошел с заискивающим видом.
— Великий царь, умоляю! Я могу объяснить свое отсутствие…
— Мне не нужны объяснения. Я дал тебе четкий приказ: следить за своими слугами в оба. А ты его не выполнил. Проступки этого джинна — твоя вина. Поскольку ни ты, ни твои слуги более не достойны трудиться над постройкой храма, завтра же отправляйтесь в пустыни и не возвращайтесь, пока не сумеете отыскать и приструнить разбойников. Это понятно, Хаба? Ну! Говори!