— Жрица, — негромко сказал волшебник, — я — Хаба, слуга Соломона. Какие бы беды и ужасы ни постигли тебя, забудь о них, ибо ныне я принимаю тебя под свое покровительство. — И он склонил свою лысую голову.
Ашмира поклонилась в ответ:
— Я Кирина, жрица Солнца из страны Химьяр.
— Мой раб уже сообщил мне об этом, — ответил Хаба, не оглянувшись назад, на джиннов; Ашмира заметила, что коренастый демон скрестил руки на груди и смотрит на нее скептически.
— Прошу прощения, что заставил тебя ждать, — продолжал волшебник, — но я был далеко отсюда. И разумеется, я прошу прощения за то, что не сумел предотвратить этого… жестокого нападения. — Он указал на следы побоища.
Хаба стоял несколько ближе, чем хотелось бы Ашмире. От него исходил странный запах, напоминающий ей о Чертоге Мертвых, где жрицы возжигают благовония в память всех матерей. Запах был сладкий, резкий и какой-то неправильный.
Она сказала:
— И тем не менее я благодарю тебя, ибо твои слуги спасли мне жизнь. Как только я вернусь в Химьяр, я позабочусь о том, чтобы моя царица не оставила тебя своей благодарностью.
— Увы, ваша страна мне незнакома, — сказал волшебник. Улыбка застыла у него на лице, большие глаза пристально смотрели ей в лицо.
— Она находится в Аравии, к востоку от Красного моря.
— Ах вот как… неподалеку от Савы. Удивительно, что всеми тамошними землями правят женщины! — Волшебник хмыкнул — подобная несообразность его забавляла. — У меня на родине, в Египте, одно время тоже баловались такими вещами, — сказал он. — Это редко доводит до добра… Но, по правде говоря, жрица, я не могу сказать, что честь твоего спасения принадлежит мне. Ведь это мой владыка, царь Соломон, повелел мне очистить эти земли от разбойников. Так что если тебе и следует кого-то благодарить, так только его.
Ашмира улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла достаточно очаровательной.
— Я хотела бы поблагодарить его лично, если такое возможно. На самом деле я направлялась в Иерусалим по поручению царицы, чтобы молить Соломона дать мне аудиенцию.
— Я так и понял.
— Быть может, ты сумеешь помочь мне в этом?
Улыбка застыла как приклеенная; глаза смотрели на нее, не отрываясь. За все это время Ашмира еще ни разу не видела, чтобы волшебник мигнул.
— Многие жаждут увидеть царя, — ответил он, — и многих постигает разочарование. Но я полагаю, что твое положение и, да будет дозволено мне так выразиться, твоя несказанная прелесть позволяют тебе рассчитывать на его внимание. — Он величественно развернулся к своим рабам. Улыбка исчезла. — Нимшик! Внемли мне!
Один из великанов трусцой выбежал вперед и скорчил гримасу.