Очень методично, с чувством исполняемого долга она терла лицо полотенцем, пока щеки не порозовели. Затем откинула волосы назад и завязала их в конский хвост.
С мрачным удовлетворением она всматривалась в свое отражение. С этой прической она выглядела старше и увереннее.
«У тебя все получится, — говорила она себе, выйдя из ванной и направляясь в темный холл. — Все, что от тебя требуется, это притвориться, что ты вовсе не влюблена в него до безумия, и что мысль об отъезде тебя не особенно волнует. Это ведь не так трудно, правда?»
И тут она увидела его. Он стоял, наклонившись к камину, который будет согревать ее, пока он уйдет расчищать дорогу. И, глядя на него, она мгновенно поняла, что ей предстоит самое трудное дело, которое, только выпадало ей в жизни.
Она остановилась, заметив, что он поставил несколько фонарей так, чтобы золотистые дорожки света помогли ей пройти по темному дому прямо к нему. «Не обязательно, подумала она с печальной улыбкой, — я могу найти тебя в абсолютной темноте».
Услышав легкие шаги Арианны, Джошуа нахмурился. Интересно, как он будет переносить тишину в этом доме, когда она уедет? Он проклинал себя за эгоизм. Как он смеет желать, чтобы она осталась здесь! Это место вселяло в нее страх, напоминая ей о пережитой катастрофе. Всякий раз, когда она подходила к окну, пейзаж за окном напоминал ей о том дне, который все еще не изгладился из ее памяти. Одному Богу известно, какой урон нанесет ее здоровью дальнейшее пребывание в этих местах.
Черт возьми, он не мог спасти ее, и в этом была горькая ирония. Он мог спустить раненых альпинистов с горных вершин или на своем горбу вытащить их из ущелья, но сейчас, когда, казалось, от этого зависело его собственное счастье, он не мог спасти человека, который заслуживал этого больше других. Джошуа со злостью бросил в огонь очередное полено, лицо его исказила горькая гримаса.
Ари заметила это и остановилась на верхней ступеньке, ведущей к камину. «У него было время все обдумать, и теперь он сердится», — решила она, сжав губы, чтобы они не дрожали. Но можно ли винить его? Она уже второй раз заставляет его покидать дом в самых неподходящих условиях — сначала, чтобы спасти ее и привести сюда, теперь — чтобы избавиться от нее.
— Прости, — пробормотала она, ее голос звучал так слабо, что едва преодолел небольшое пространство до камина.
— За что? — Не глядя на нее, он бросил полено в гудящее пламя.
— За то, что нарушила привычный ход твоей жизни, — спокойно продолжала она.
Его рот скривился в мрачной усмешке. Черт, Арианна перевернула его жизнь вверх дном, заполнив пустоту, которая так давно стала ее неотъемлемой частью, что он даже этого не замечал.