— Ты сделал за меня всю работу, Патси. Уже узнал, какой у нее рост? Вес?
— И не узнаю, пока не приедет отец Хэнниган с монахинями. Родители на грани помешательства, меня никто не желает слушать. Рвут на себе волосы клочьями.
— А миссис Хури до крови раздирает кожу. Поэтому я здесь, а не там, — со вздохом добавил Кармайн.
— Родные убеждены, что Фейт уже мертва.
— Скажи честно, Патси, неужели нельзя их понять? От нас меньше толку, чем от козла молока, и Кори с Эйбом осознают это. Им тяжело, просто они не подают вида.
Патрик присмотрелся, сощурившись, и вздохнул с облегчением.
— А вот и священник со свитой. Может, хоть теперь в доме станет тише.
Успокоить родителей не удалось, но отец Хэнниган и три монахини сумели ответить на вопросы Кармайна. Рост Фейт не превышал метра пятидесяти пяти, весила она меньше сорока килограммов, имела стройную, но не слишком развитую фигуру. Милая, набожная девочка, училась только на «отлично» по всем предметам, любила естественные науки, мечтала учиться на медицинском. Минувшим летом она записалась в добровольные помощники в больнице Святого Стэна, но родители не разрешили — не хотели, чтобы она с малых лет впрягалась в работу. Старший брат Фейт, Энтони, учился в медицинском колледже при университете Брауна — по-видимому, все дети в семье увлекались естественными науками. Семья была дружной и пользовалась уважением соседей. Их магазин находился в богатом районе Нориджа, его никогда не грабили, в дом ни разу не вламывались, никто не нападал на детей и не досаждал им.
— И мы опять вернулись к непорочности, миловидному личику, возрасту и религии, — подытожил Кармайн, вернувшись в Холломен и явившись к Сильвестри. — Цвет кожи, рост и вес могут быть любыми, но первые три условия остаются неизменными, а в большинстве случаев — и четвертое. В подарок на шестнадцатилетие мать сводила Маргаретту Бьюли в салон красоты, где девочке выпрямили волосы и сделали стрижку под Дионн Уорвик — она готовилась спеть одну из песен Дионн на школьном концерте. Эти сведения меня озадачили, но если вдуматься, ни единого шага к… Как бы это назвать? Утрате непорочности? Ни единого шага Маргаретта не сделала. Тем не менее она не дает мне покоя, Джон. Маргаретта — единственная черная жемчужина в коллекции светлых. Слишком рослая, слишком чернокожая и в целом не соответствующая их критериям.
— А может, Призраки поддались расистским веяниям? Они ведь просто разжигают межрасовые конфликты!
— Тогда почему же на этот раз они не выбрали чернокожую жертву? Недавно в кроссворде в «Таймс» я увидел подсказку «как сажа бела». Шесть букв. Ответ — «провал». Когда я наткнулся на это слово, хохотал до слез. Каждый мой шаг ведет к провалу.