Кармайн был голоден как волк, к тому же ему требовалось время, чтобы обдумать увиденное, поэтому перед общим сбором он завернул в «Мальволио».
— Только теперь до меня дошел смысл старого выражения, — сказал он, дождавшись последнего из собравшихся, Патрика.
— Какого?
— «Чреватый последствиями» — попросту говоря, беременный ими.
— Перед тобой сразу три опытных акушерки, давай рожай.
И Кармайн изложил слушателям все, что узнал после встречи с Элизой Смит.
— Это ее рассказ так подействовал на меня. Он стал катализатором. А кульминацией явилось падение со склона — это к вопросу о везении! В этом деле мне везло на каждом шагу, — добавил он, глядя на потрясенных слушателей.
— Нет, это не везение, — возразил Патрик, у которого заблестели глаза от волнения. — Это ослиное упрямство и непреклонная решимость, Кармайн. Кому еще хватило бы терпения расследовать дело об убийстве Леонарда Понсонби? Кто додумался бы покопаться в коробке с вещдоками тридцатишестилетней давности? Ты взялся за нераскрытое убийство, потому что являешься одним из очень немногих людей, которых настораживают два удара молнии в одно и то же место.
— Все это прекрасно и замечательно, Патси, но судью Туэйтса вряд ли убедит. Единственную настоящую улику я нашел по чистой случайности — оступился на скользком склоне.
— Нет, Кармайн. Упал ты, может, и случайно, а вот находка была закономерной. Любой другой на твоем месте встал бы, отряхнулся, — Патрик снял мокрый лист с перепачканной куртки Кармайна, — и похромал прочь. Ты нашел дверь потому, что среагировал на неожиданный звук, а не потому, что заметил ее, когда упал. Это не просто совпадение. Ты бы не оказался на склоне, если бы не нашел знакомое нам лицо на снимке 1928 года. Так что прорывом в расследовании мы обязаны тебе!
— Ладно, пусть так! — Кармайн вскинул руки. — Гораздо важнее решить, что нам теперь делать.
В кабинете Сильвестри воцарилась почти осязаемая атмосфера ликования, ни с чем не сравнимой радости и облегчения, которая наступает в момент, когда дело практически раскрыто. Особенно такое, как дело Призраков — мрачное, почти мистическое, чудовищное. Какими бы ни были дальнейшие препятствия — а все присутствующие были людьми опытными и понимали, что без этих препятствий не обойдется, — в конце туннеля забрезжил свет.
— Во-первых, не будем рассчитывать, что судебная система на нашей стороне, — начал Сильвестри, посасывая сигару. — Не хватало еще, чтобы этот гад сорвался с крючка из-за какой-нибудь технической неувязки, из-за которой его адвокаты потом смогут предъявить обвинения полиции. Всем известно, что обычно тухлые яйца достаются нам. Предстоит громкий судебный процесс с оглаской на всю страну. Значит, защищать Понсонби будет не какая-нибудь пара заштатных адвокатишек, даже если у него туго с деньгами. Любой тип с юридическим образованием, знающий, где находится Коннектикут, и имеющий связи в федеральном суде, будет рыть носом землю, лишь бы попасть в команду защитников Понсонби. И не постесняется смешать нас с грязью. Мы не можем позволить себе ни единой ошибки.