— То есть ваши орлы расстреливают бедное привязанное животное? — уточнил Карл, все еще ощущая жар в теле от русской парилки, к которому присоединялся гнев, закипавший внутри.
— Не надо принимать все так близко к сердцу, пан иностранец! — сморщился в гримасе деловой дедуля. — Это всего лишь животное, и наши люди, таким образом, развлекаются! Наши русские мужики очень темпераментные и пьющие, от этого у них проявляются дурные наклонности, понимаешь? Им просто необходимо бывает выпустить пар. А у меня здесь созданы все условия для полноценного мужского отдыха! Мужчина должен выпустить агрессию, накопившуюся от нашей непростой жизни. Оружие и кровь, пролитая от твоего выстрела, — это лучший способ, что называется, спустить пар. Это же лучше, чем они бы пошли и прирезали кого-нибудь из людей. Так же мои соколики выпускают здесь и сексуальную энергию, для мужиков это тоже важно. Кстати, как вам русские матрешки из службы эскорта? Что-то больно рано вы вышли, наши мужики держатся дольше!
— Потрясающие, — безучастно ответил Карл, смотря, как бедная лосиха пытается выпутаться из веревок, которые раздирали ее шкуру до крови. В больших умных глазах, полных ужаса, стояли слезы, как показалось чеху.
— Вы не видите, что эта лосиха ждет потомство? — хмуро поинтересовался Карл.
— Конечно, вижу, это большая удача для всех нас. Ребята любят аккуратно расстреливать живот беременной самки, чтобы прорвать ей шкуру и чтобы лосенок выпал невредимым. Этого лосенка сегодня и пустим на деликатесный шашлык. Понятно? — спросил лесник, сплевывая на снег.
— Понятно, — ответил Карл с тоской. Он понял, что не сможет допустить, чтобы эти разгоряченные сексом и водкой бравые парни совершили это двойное убийство.
— Развяжи животное! — хриплым голосом сказал Карл.
— Еще чего!
— Развяжи лосиху! — повторил князь, прожигая взглядом темных глаз морщинистую физиономию дяди Бори.
— Да я сейчас Витька приглашу на разбор! — засуетился дед, понявший по выражению лица иностранного гостя, что он не шутит.
Карл преградил ему путь к отступлению.
— Не вынуждай меня бить пожилого человека! — прошипел он, хватая лесника за отвороты тулупа и поднимая словно пушинку.
Тот вынул из кармана нож и замахнулся им на князя. Карл успел перехватить его руку и отнять нож, потом отшвырнул старика в сугроб. Пока дядя Боря матерился и копошился в снегу, Карл подошел к лосихе, ножом разрезал путы, затем слегка ударил лосиху по корпусу.
— Давай беги скорее, спасайся!
Животное, прихрамывая, но подгоняемое страхом, припустило в чащу леса.
— Ты ответишь за это, подонок! — прошипел лесник.