12 мая- 14 мая 1978 г. Этап Свердловск — Петропавловск-в Казахстане
Новелла о свидетеле обвинения
Ночь на Свердловском вокзале стал как бы камертоном для всего этапного перегона: конвой постоянно угрожал зэкам избиениями. Сосед, старый шофер, стыдил солдата: "Ну, выведешь пацана, изобьешь, знаю, что можешь, а зачем? Самому потом скверно на душе будет". Скоро "химики" — соседи навалились целым купе на прапора:
— Мы едем освобождаться, сам знаешь — "химики". Ты молодой парень, выйдешь в город, шкуру эту зеленую, поганую стащишь, пойдешь выпить — а у кабака мы как раз стоим. Как нам на воле в глаза посмотришь?
— Да ведь служба такая! — вдруг надломился молодой украинец.
— А мы что, не служили? Кому лапшу вешаешь?
— Видишь моего помощника? Ну, этого, желтого?
— Ну?
— Больше тебе ничего не скажу, но если, правда, служил, сам все поймешь…
Однако после этого разговора прапор засел в купе начальства и более к зэкам оттуда не выходил.
Зато без него расхозяйничался сержант. Постоянно суетится: то кому-то запрещает лежать, то напротив орет, чтоб кто-то лег, то "встань", то "подвинься"… Обыскал — по своей охоте — еще раз мои вещи, изъял книжные закладки, сделанные Борисом Пэнсоном: на каждой схема какой-то местности в Израиле, которой был посвящен тот или иной раздел его коллекции открыток: "Заключенным запрещается иметь карты местности. Вдруг убежишь?"
Не выдержал кто-то из соседей. "Слушай, я жил среди вашего брата, среди узбеков. Почему так: в жизни вы люди хорошие, а как нацепите эти гнусные погоны, в свиней сразу превращаетесь.
И вдруг сержант, как гиена, оскалился.:
— А вы, русские, в каких скотов превращаетесь, надевая свои погоны?
Эге, стукнуло мне в голову, а с ним имеет смысл поговорить. Если бы узнать национальность, это будет верный ключ. Нет, он не узбек. Слишком желтая кожа, не тот разрез глаз. Но кто же?
И тут в соседнем купе, вовсе не в связи с сержантом, почему-то произнесли слово "калмык". Я вспомнил лицо бывшего солагерника и понял: "десятка"!
А он как раз подваливает к моей камере, ухмыляется, стервец.
— Расскажи, политик, что тебе не нравится в политике нашей партии?
— А есть время? Быстро не рассказать.
— Есть. Все равно дежурить. Со скуки какой х…и не послушаешь.
— Хорошо, расскажу, только не теорию, а случай, а вы сами решите, что мне не нравится в политике вашей партии.
— Валяй, трепись.
Пацан, мальчишка, а как разговаривает со взрослым…
— Привезли к нам на семнадцатую "а" зону в Мордовии в семьдесят пятом году, числа не помню, было это осенью…
Умышленно, конечно, наворачиваю документальные подробности.